заметил Марциал.
– Да я не о том! Не знаю, смогу ли убить человека.
– Вот в Таврике и проверим.
– Да уж, проверим. Как бы такая проверка не стала для меня последней.
– Новичкам везет, – попытался успокоить приятеля Лукан. – Отец говорит, что в первом бою новобранцы обычно остаются целы. Больше всех достается ветеранам. Им всегда достается. А отцу я верю, он побывал не в одной битве. Я видел его раны.
– Утешил, спасибо, – опять вздохнул Флакк и, сделав над собой усилие, дабы выглядеть бодрым, предложил: – Давайте, что ли, выпьем!
– Вот это дело! – повеселел Марциал, берясь за кувшин и расплываясь в белозубой улыбке. – А то наше жаркое совсем остынет.
Тушеная крольчатина оказалась неимоверно приятной на вкус, будто местные кролики питались какой-то особой пищей, придающей их мясу нежность и аромат, достойные самого великосветского стола в Риме. Приправ было в меру, и они только подчеркивали пикантность кушанья. Под такое блюдо рука сама тянулась к чаше.
– Не ожидал, что будет так вкусно! – Лукан с явным удовольствием сделал глоток вина, отломил часть лепешки. – И этот хлеб! Любопытный рецепт.
– А я что говорил! Удивить трапезой тут умеют, – отозвался Марциал, отправляя в рот очередной кусок мяса.
– Что за помои ты нам подала?! – долетело с одного из столов, где изрядно подвыпившая компания уже вошла в возбужденное состояние.
В грубые голоса мужчин вплеталось женское повизгивание. Слышался смех. Лукан резко повернулся на шум.
За столом сидели пятеро. Двое были заняты сидевшими у них на коленях растрепанными девицами: откровенно щупали их за все возможные прелести и лезли целоваться, девушки не отбивались, кокетливо хихикали. Еще двое размахивали пустыми чашами и, обнявшись, орали какую-то песню. Пятый находился в отключке, уронив взлохмаченную голову на стол, громко храпел.
– Замени нам вино, корова! – выкрикнул тот, что не был занят девицей.
– Да поживее! – добавил его сосед.
Хозяин таверны взял с полки кувшин с вином и пошел к их столику. Служанка растерянно наблюдала за ним из-за прилавка. В ее округлившихся от страха глазах стояли слезы.
– Прошу не оскорблять моих людей, – обратился к ним владелец «Кентавра», продолжая держать кувшин в руке.
– Ладно, ладно. Сорвалось с языка, – быстро заговорил более трезвый, тот, что поддакивал своему дружку.
– А вино у тебя – все равно говно! – заявил первый и срыгнул.
– Вино вам подали одно из лучших, что у меня есть, – спокойно возразил ему хозяин.
– А я говорю: говно! – Сказавший это поднялся с лавки; он был на полголовы выше владельца таверны, самого человека немаленького. – Твое пойло не стоит тех денег, что ты за него берешь, – повторил он и потянулся к кувшину. – Давай нам это, попробуем.
В помещении как-то сразу водворилась тишина. За столами даже перестали пить и жевать. Взгляды присутствующих сосредоточились
