был заморозок.
Глава 5
Петляя среди арчевника, и поваленных прошлогодней лавиной одиноких деревьев, тропа постепенно подводила к лесу.
Чтобы не издергиваться раньше срока, поначалу я думал об Ольге. Так ничего и не придумал.
Не доезжая леса, я остановил лошадь, достал бинокль и посмотрел назад в сторону Кара-Баткака. На уступе – древнем ледниковом ригеле, которым непосредственно заканчивалось каменное ложе ледника, стоял почти трехметровый осадкомер. На расстоянии нескольких километров, даже в сильный бинокль я с трудом отыскал его. Слева от него виднелось красное пятнышко. До этого оно было справа. Значит, Ольга увидела кого-то за моей спиной, незамеченного мной из-за большого расстояния и неровности рельефа дна ущелья!
«Вот все и встало на свои места! – нерадостно констатировалось: – Каков Османкулов-то! В райцентре у торгового центра, судя по всему, был он!»
Путь в райцентр через «ключи» мне был отрезан! Где-то на тропе в лесу меня поджидали. И не о здоровье родных и близких при встрече у меня будут спрашивать, не закурить ведь попросят!
Я слез с лошади и, помедлив, снова залез на нее, заставил Прыгуна сделать оборот вокруг себя. Ольга в бинокль увидит мою «джигитовку» и, согласно договоренности, поймет, что я все увидел, все понял, и что ей можно заниматься своими делами.
Соскочив еще раз с лошади, я взял ее в повод, сошел с наезженной тропы и спустился к реке, уровень воды в которой в эти утренние часы был невысоким. Переступая по камням, я быстро миновал водную преграду и вышел на крутую, мелкокаменистую, сразу оживающую под ногами осыпь. Наступал ответственный момент: если меня ждут где-нибудь неподалеку, то вполне могут услышать шум сдвигаемой под тяжестью шагов щебенки. Тогда будет совсем плохо – на лошади тут не поскачешь. Одна надежда, что бурлящий речной поток заглушит все звуки.
Прыгун, удивленно на меня косясь, недоумевал, что я выбрал столь неудобный путь. Потянув повод, я решительно направил его в сторону Ашу-Тора. В запасе у меня оставался неизвестный никому из местных Рачкулик.
Наконец неудобь осыпи осталась позади. Я снова вышел на тропу, забрался в седло и пустил Прыгуна рысью.
Дно долины было сравнительно ровным, с разбросанными на нем грудами многотонных камней. Островки ельника, растущего на крутых склонах, перемежаясь с многочисленными, наползающими кое-где прямо под ноги каменистыми россыпями, тянулись острыми клиньями вверх, постепенно переходя в голые, почти отвесные скалы, вершинные гребни которых возвышались над тропой почти на километровой высоте.
Впереди меня ожидал крутой, почти трехсотметровый по высоте подъем-тягун и километра три безлесного, корытообразного ущелья, заканчивающегося ледником. Надо было дать передохнуть лошади. Я придержал Прыгуна, заставив его перейти на быстрый ша. Обернувшись, метрах в семистах позади я заметил двух всадников, скачущих
