у тебя все равно не вся мебель присутствует, прикупишь, —подругу унесло слишком далеко.
– Как не вся? Спать ложилась – вся была.
– У тебя даже шкафа нет!
Видимо, Элька очень интенсивно трудилась над проектом, потому что не помнить, что это она раскурочила мне единственный предмет мебели, достойный внимания, было пределом забывчивости. От такой наглости я даже ресницами захлопала:
– А ты забыла, кто стал основной виной тому? Не ты ли пару дней назад вознамерилась оттащить его в ванную, и на пути туда шкаф скончался! – тут меня понесло так, что я сама удивилась. Я переняла Элькину любовь к длинным монологам и стала патетично ворчать на тему, что мне теперь даже спрятаться негде, если испугаюсь.
– А тебе приходится? – участливо спросила подруга.
– Нет еще, – отмахнулась я, понимая, что спектакль пора заканчивать. -Но вдруг…
Тут я вспомнила, как вчера спряталась в шкафу со скелетом, и что из этого вышло, и решила, что больше в предметах мебели прятаться не буду, вдруг опять нарвусь на скелет?
Элька поняла, что идея перепланировки не будет принята и принялась упрашивать меня «хотя бы о перестановке». Опять наступила череда ее бесконечных монологов.
– .У тебя же вся мебель стоит неправильно…
В этот момент я жутко позавидовала курильщикам: понимаю теперь, почему люди иногда резко хватаются за сигарету. Если их доставать с утра подобными монологами, да еще с полной уверенностью в том, что без подобного сопровождения они обязательно погибнут, это будет похлеще утренних шоу по телевизору! Если бы я умела, то закурила бы.
– Что, например, делает вот эта пальма? Она же тут совсем не к месту! – московские театры определенно должны взять Эльку на прослушивание. Она очень искренне играет. Или так живет, как играет.
– Ты же мне сама ее подарила. Помнить, ты пять лет назад увлекалась растениями? Так эта пальма от тебя в подарок досталась, – мне наконец удалось умерить ее пыл и стремление разнести всю квартиру в пух и прах.
Но подруга оставалась непробиваемой. Она упорно не соглашалась с пальмой, которая приходилась на зону знаний и явно мешала чему-то в моей жизни.,
– Пусть стоит, мне уже учиться поздно, диплом есть, работа тоже присутствует, – все-таки некоторые аргументы должны подействовать. Но все было напрасно. Эля, по всей видимости, воспылала лютой ненавистью к дереву и остановить ее было невозможно. Она отправила меня умываться, а сама понеслась к соседям с предложением приютить уютное деревце. В течение получаса, пока она будила ни в чем не повинных людей, которым на работу во вторую смену, я смогла принять душ.
Следующим этапом стала разборка вещей в разных частях комнаты. При этом на свет божий были извлечены мои университетские конспекты, старые кофточки и даже пара фотографий Максима. Элька ревела от счастья, как победивший носорог, пока я под
