диск, потом остановился и заметил мое присутствие.
– На этом все, – улыбнулся он, отпуская меня. – Премного благодарен.
Был ли он добр? Он казался таким, когда тихо присвистывал вполголоса. Он сказал, что отзывы обо мне положительные, и этим начал мне нравиться. Но я не посмела бы ни слова сказать о подпорченной яичнице. Ни ему, ни самой Истер.
Вместо этого я спросила ее о металлической двери:
– Куда она ведет?
– К деньгам, конечно, милочка, – ответила Истер. – Этот сейф из стали и бетона. Туда не проникнуть, разве что с помощью динамита.
Но, как мне предстояло узнать, имелся более простой способ войти. С первого раза, как я его увидела, я грезила об этом сейфе. Несомненно, там хранились горы золотых слитков и драгоценностей, как в пещере Али-Бабы и сорока разбойников.
Через час Истер отправила меня вниз забрать поднос. Герцог разговаривал с полковником Боулзом и еще одним человеком – Джуно Тарбушем, начальником каменоломни. Тот приоделся по такому случаю, нацепив жилет и галстук.
– Ваш сын прекрасно работает, – пробормотал Тарбуш голосом таким же масляным, как и его волосы. – Парни в каменоломне обожают Джаспера.
– Он там не для того, чтобы заводить приятелей, – заметил герцог.
– Ну, он любит поболтать, – ухмыльнулся Тарбуш. – Он же юный профессор.
– Сделай все возможное, чтобы излечить его от этого, – велел герцог.
– Мы вобьем каплю здравого смысла ему в голову, – заверил Тарбуш.
– Когда дойдет до вбивания здравомыслия в головы, – рассмеялся Боулз, – буду знать, к кому обратиться.
– Ко мне, – подтвердил Тарбуш, – а я обращусь к «пинкертонам».
– Лучшее агентство в США для найма мускулистых ребят, – согласился Боулз.
Герцог Паджетт изучил тыльную сторону своих пухлых пальцев.
– Никто из этих профсоюзных мерзавцев и на минуту не задержится в городе, всем ясно? – Он повернулся ко мне.
Я чуть не подпрыгнула от мысли, что он заметил мое волнение при упоминании «пинкертонов» и профсоюзных мерзавцев. Что, если мой отец в опасности? Мне хотелось предупредить его или рассказать все К. Т. Но я не могла позволить себе потерять пять долларов в неделю. Я оказалась в ловушке родственных чувств и привязанностей.
– Нельзя ли принести джентльменам еще кофе? – спросил герцог.
– О, боншуур, Сильви, – произнес, сияя, Боулз. – Комент аллей ву?[70]
– Bien, merci[71]. Спасибо, сэр.
Герцог рассмеялся.
– Ох уж эти девчонки. Жена не может без своих французских мадемуазелей.
– Моя жена заговорит до смерти даже слона, – заявил полковник.
– И у моей в подругах целая стая говорливых гусынь, отвечаю, – поддержал Тарбуш.
Мужчины
Как дела? (
Спасибо, хорошо (
