Андреевна любезно поздоровалась с Иван Ивановичем, поцеловала его в лоб, но как-то критически осмотрела его с головы до ног. Голубева это немного удивило, но об этом он сейчас же забыл, здоровояся и шутя с «Прасковеей Пятницей», как звал её Мих. Мих. К.Одет был Голубев в обычный свой рабочий костюм. Серая кепка, вышитая рубашка, подпоясанная шёлковым поясом с кистями, и суконные брюки, заправленные в высокие хорошо вычищенные шавровые дорожные сапоги. Этот костюм он считал для себя очень удобным.
О.А. поселилась в специально для неё приготовленной комнате и была ей довольна. Жизнь потекла, казалось бы, своим чередом, но Иван Иванович не мог не заметить косые взгляды на него тёщи. Также не мог он не заметить и то, что Люча его, как будто чем-то озабочена, но к нему относится также любовно и внимательно, как и до приезда тёщи. Дни пошли за днями. Возвращаясь домой, Голубев также часто, как и раньше встречал свою Лючу, выходящую к нему навстречу в сопровождении «Пирата». Но никогда к нему навстречу не выходили мать и дочь вместе. На вопрос, обращённый к жене о том, а почему та не предложит пройти с собою О.А., она всегда отвечала уклончиво: «Сырости мать боится, ведь у неё ревматизм, но и она много гуляла и устала». Голубев чувствовал, что какая-то тень опустилась на его семейную жизнь с приездом тёщи. Но о причине её он никак не мог догадаться.
В одно из воскресных дней за утренним чаем, когда у стола собрались все: Иван Иванович, его жена, тёща, нельзя было не заметить, что О.А. как-то нервно настроена. С каким-то презрением она оглядывала Иван Ивановича, изредка бросала взгляды на свою дочь и быстро двигала губами, как будто жевала резину – это признак того, что она чем-то недовольна.
Желая нарушить молчание и выяснить причину плохого состояния О.А., Голубев, обратившись к ней, сказал: «У Вас утомлённый вид, Вы, должно быть плохо спали?»
– Да! Я всю ночь не спала и думала о том, как моя дочь решила выйти замуж за человека, который своим постоянным костюмом считает рубаху-косоворотку и смазные сапоги, которые обычно принято носить кучерами и дворникам, и тогда, когда она могла быть принята при болгарском дворе?
Голубев был так удивлён слышанным заявлением тёщи, что не сразу понял, шутка это, или действительные мысли её. Но когда он увидел, что его Люча смертельно побледнела, а в углах глаз блеснули слезинки, он понял, что тёща говорила тио, что думала.
– А я, мама, думаю, что не стоит заниматься нам дискуссией на эту тему, я рада, что Ваня носит тот костюм, который ему нравится, – сказала Л.П. и начала угощать чаем, желая переменить тему разговора.
Но это оказалось не так просто. Замечание дочери не образумило матери, а лишь подлили масла в огонь.
– я давно присматриваюсь и вижу, что Иван Иванович сделал большую ошибку. Ему нужно было брать в жёны не мою дочь, а деревенскую бабу, которая ходит в понёве и от которой пахнет козлом.
– Ну, мама, я просила тебя прекратить разговоры на эту тему и обо
