способ…
Он, стало быть, и на обед с переменами блюд рассчитывает? Льва Николаевича начитался?
Я вопросительно кивнул в сторону кухни. Удобно ли без гостьи?
– Нет, – понял он меня, – Ей пока не стоит. Еще пересолит чего-нибудь. Бабы они того… Ну, давай, что ли? За успешное начало работы!
Налив себе еще одну, он теперь дождался, пока мы чокнемся.
Мы выпили, закусили размякшей шоколадкой, извлеченной Гималеевым из кармана; теперь он долго отфыркивался и тряс головой. Наконец отдышался и начал:
– Можешь меня поздравить, Пэйн! Мы закончили всю музыкальную часть и даже записали фонограмму. Неплохо, да? Всего месяц работы! Вот что значит твердое руководство!
– Молодцы! – похвалил я.
– Еще бы! Ребята поработали на совесть. Дневали и ночевали в клубе. (Не сомневаюсь, подумал я). Я договорился с нашими звукачами. Алкаши еще те, но делают все профессионально.
– Еще бы, – кивнул я.
– Короче, ты не поверишь, но мне и самому нравится. Да ты сейчас послушаешь, я запись привез. Так что, работай и работай. Если все остальное будет на таком же уровне, нас явно ждут слава и миллионы.
– И миллионы покоренных сердец, – продолжил я его затаенную мысль.
Неужто Гималеев сподобился довести что-то до конца? Впрочем, Юра – мог. Музыка – это ж его детище. Он мог и «со звукачами» договориться и записать, и все остальное. Возможно даже и вопреки Гималееву.
– Но работа, по сути, только начинается! За голову схватишься! – продолжал Гималеев, – До этого я только мизансцены расставлял, да и были по музыке варианты, а теперь надо уже набело делать. Снова по тексту прошелся… В общем, решил передохнуть недельку, отвлечься, чтоб глаз не замылился. И всех распустил. Вот решил тебя проведать, порадовать.
– Мне тоже – отпуск?
– Э, тебе работать и работать теперь!!!
– Джим, твоя вещь будет лучше «Христа-Суперзвезды»? – спросил я.
Он задумался. Для него не существовало вопроса, талантлив ли он. Но сравнивать себя с величинами мирового масштаба он не любил. Как в анекдоте про Василия Иваныча и море водки.
– Если серьезно… задумчиво сказал он, – То по фонограмме ты сам можешь сравнить. А спектакля их я, к сожалению, не видел… В общем, есть у меня одна задумка. Что там «Суперзвезда»! Вещь, конечно, великая, но при чем тут театр?
Эка! Ну и, слава Богу! Узнаю настоящего Гималеева.
– Ну, тогда рассказывай, пока ты в форме!
– Давай! – жадно откликнулся он, наливая.
Мы выпили.
– Ты либретто читал? – строго спросил Гималеев. Третья рюмка прошла у него лучше.
Погоди-ка, – я порылся в куче хлама возле входа и извлек несколько машинописных листков, – Вот мне Юра передал.
А… – он глянул пренебрежительно на листочки, – Старый
