кости, они отвечали, что у меня очень хороший английский, даже если в качестве шутки я обращался на сербском.
Сербский, русский, английский – какая им, черт возьми разница, по их родным меркам, они были дальше Марса, и, уровень стресса был соответствующий. И тоска по родине была колючая, какую только и могут чувствовать африканцы, евреи и русские. Хотя какое дело африканцам до русских, если они не распутные и доступные женщины, для которых секс с негром – самое главное приключение в жизни.
Но факт остается фактом – несгибаемый Рене нес службу так же бдительно, как я охранял квартиру, оставленную во владении нашего рода, мой метафизический склеп.
Есть только одна разница между нами, кроме цвета кожи.
Я буду победителем.
Я буду танцевать на костях проигравшего капиталиста, этого лоснящегося лоском дельца и хапуги, потому что только мне дано быть въедливым вьетнамским партизаном в раскидистых южных тропиках.
Французы не думали, что противник способен затащить пушки на горы при Дьенбенфу, а Вьетминь смог. Капитализм проиграет, потому что не умеет ждать, его ляжки жгут незаработанные проценты, а вьетнамские партизаны умеют терпеть, знают искусство пряток в бесконечных подземных коридорах, научились исчезать под землей, привыкли питаться червями. И даже больше, они могут стать этими самыми червями, сочащимися из каждого угла, а жирующие рвачи не могут. Черви в итоге победят, черви всегда побеждают и будут пировать на большом и жирном трупе.
Партизаны умеют ждать.
Даже если на это придется потратить двадцать лет. Даже если война затянется на сотни лет. А русские – истинные партизаны, нет лучше воинов, чем русские. И я считаю себя русским, несмотря на свое еврейство, ведь кто может быть лучшими русскими, как не евреи? Кто, как не они, понимают истинную ценность быть русским? Кто в здравом уме откажется от своего еврейства, как не настоящий русский?
Они, русские, готовы прятаться и мимикрировать, готовы мириться с самым страшным произволом, чтобы потом встать во весь рост, согнуть тысячелетия, умять галактику в одну микроточку и заявить о себе, снять многовековой морок и сон, засиять, соединить въезд в Париж, полет в космос и поэзию Пушкина воедино, сотворить с русской культурой фейерверк. И я – русский, несмотря на то что наполовину еврей, я впитал умение быть червем и искусство прятаться в глухих лесах в обнимку с ППШ, я впитал это с молоком матери, вместе с холодом, которым кормят детей, поэтому буду кататься на колеснице вокруг Трои, а сзади будет привязан за ногу труп поверженного врага. Поверьте, русские умеют побеждать.
Что сказать о моем плане на ближайшее время? Ровным счетом, в нем всего три пункта.
1) Не сдать квартиру врагу.
2) Написать о моем брате роман.
3) Периодически подыскивать где-то деньги.
Если бы мои благословенные родители обнаружили
