она, и если осуществление желаний было в силах ведьмы (что часто и случалось), помогала им обрести реальность. Для этого требовалось лишь дать согласие в виде протянутой руки, на ладони которой Селестия ножом прорезала рану и пробовала на вкус кровь просящего. Как только это происходило, она захватывала душу несчастного навсегда. Не ведая того, просящие становились ее рабами как при жизни, так и после смерти. Стоило ведунье дать команду, как они явились бы к ней по любому зову и исполнили бы любую волю. С кончиной их души не уходили бы к Гануру, а исчезали навсегда, отдавая Селестии всю свою энергию и продлевая её жизнь. Со временем она обретет бессмертие. Может, не будет такой всесильной, как сами Богини, но среди людей ей не найдется равных.
Действительно, поначалу Селестия думала о наследнице, которой передала бы свой дар и научила бы волшебству, но затем поняла, что дочь со временем превратилась бы в серьезную соперницу за власть и попыталась бы избавиться от неё, как Селестия в свое время отделалась от своей матери, а та от своей. Кудесница считала себя умнее своих почивших родственниц и уже вовсе не собиралась делить могущество с кем бы то ни было. Не существовало на земле того, что могло бы ее напугать и остановить. Она была сильнейшей. Только одно волновало ведьму и не давало покоя. Шестнадцать с половиной лет назад к ней обратилась за помощью страстно желавшая забеременеть женщина из самого северного племени. Лишь отчаяние привело ее к колдунье. И чем оно больше, тем легче захватить душу. Антрисия, имя которой сами Богини нашептали Селестии, отличалась от остальных. Ее кровь оказалась безвкусной и ввела ведьму в такой транс, от которого она несколько декад тяжело отходила, словно выпила слишком много ыванира (забродивший напиток из крепких трав). Душу Антрисии ей не удалось подчинить, но получилось войти в ее сознание, чтобы через сны следить за тем, что происходило с несчастной женщиной и ее будущим сыном, хотя сама мать ничего не подозревала. Селестия знала все об Акиусе: его желаниях, страхах, стремлениях, радостях и горестях. Хоть повлиять на его судьбу она не могла, так как бессильна перед волей Богинь, но сумела воздействовать на волю тех, кто его окружал. Акиус поразил ее, как и всех, своей непохожестью, но в отличие от остальных, кто видел мальчика другим лишь из-за внешности, Селестия почувствовала исходящую из него внутреннюю силу и разглядела скрытый потенциал. Это напугало ее до безумия. «Не могли Богини наградить мужчину подобной немыслимой мощью, способной уничтожить весь уклад жизни, сложившийся за тысячелетия!», – рассуждала про себя колдунья. «Может, Создательницы всего сущего на Земле и Небесах ошиблись?» Ведунья понимала, что даже за такие крамольные мысли ее ожидала ужасная участь, но не могла не думать об этом. Слишком могучим и опасным становился мальчишка из года в год. Самостоятельно обучился грамоте без помощи посторонних
