что вы уже не очухаетесь.
– Вот дерьмо… – кряхтя сказал командир, в тщетной попытке сменить положение. – Насколько всё плохо?
– У вас десятки ссадин, синяков, переломаны рёбра, левая нога…
– Да не о себе я, балбес. Что с Храмом? И ты, что у нас, медик?
– Так точно, командир. Храм почти полностью разрушен, руины продолжают гореть. Народ понемногу успокаивается и разбегается кто куда… Что вы делаете? Вам необходим отдых.
Тохаг стражи Столичной Области, терпя боль и не обращая внимания на слова медика, всё-таки смог усадить свою задницу на край ящика и уже сам осматривал «поле битвы». Они находились недалеко от того места, где должно было располагаться высшее командование, к востоку от главных ворот. Но поблизости не было никого, кроме десятка солдат, кучки горожан, трясшихся каждый раз, когда молния попадала в дерево или отскакивала обратно, и его самого. Прошло немало времени прежде, чем он спросил:
– А тебя-то как сюда занесло?
– Видимо, накрыло так же, как и остальных, командир. Если бы вы тогда не вправили нам мозги, то…
Но продолжения тохаг уже не услышал. В этот момент его вниманием завладели три фигуры, выбирающиеся из дыры в храмовой стене, пробитой огненным шаром, выпущенным онагром. Хвала Малусу, что с этой стороны Храма не было ни души. Поддерживая друг друга, они медленно брели на восток по дороге, поросшей густой травой, что располагалась между палаткой и крутым обрывом, снизу плавно переходящим в огромное озеро.
Стояла ночь, освещаемая только тусклым светом еле пробивающихся из-за облаков лун и отблесками пожаров. Но три фигуры, бежавшие от роковой судьбы, которые можно было наблюдать из палатки ещё надолго останутся в памяти тохага.
– Ха-х… – с облегчением усмехнулся он.
Врач уже закончил короткий рассказ о том, как он сюда попал и как благодарен командиру за своеобразное спасение, и проследив взгляд последнего, с надеждой отметил:
– Надеюсь, хотя бы им удастся выжить.
Тохаг повернулся и с вопросительным подозрением посмотрел в его глаза. Тот не отвёл серьёзного и решительного, но в то же время доброго взгляда:
– Я никому ничего не скажу. Обещаю.
Снова повернув голову в сторону бежавших, раненый через секунду кивнул, давая понять, что верит ему. Ещё немного посмотрев то на них, то на Великий Храм, он спросил:
– Как тебя звать-то, лекарь?
– Ярдэ, командир.
– Будем знакомы. Я Сервивилус. И спасибо, что спас меня.
Избавление
– А зачем было столько сложностей?
– Захотел. Уж кто-кто, а ты должен понимать.
– Эндиш, я всё понимаю. Но это уже не укладывается ни в какие рамки, – Герцог держался одной рукой за голову, находясь в задумчиво-скверном расположении духа.
– Как ты любишь говорить: «Получилось то, что получилось; кто бы как ни сетовал, но оно уже случилось».
