сник.
– То есть, у меня совсем никаких шансов?
– Я не знаю, Лёш, думай сам. Если бы это было в моих силах, я бы тебе помог, честное слово.
– Понимаю, – обречённо произнёс Загайнов. Согнувшись и шаркая ногами, он пошёл прочь из кабинета.
– До свиданья, Лёш! – крикнул ему в спину Глеб Митрофанович.
Тот не ответил.
Директор подошёл к окну и прижался лбом к прохладному стеклу. Он увидел, как Лёшка вышел из здания и присел на постамент скульптуры. Тройка чугунных лошадей неслась вперёд. Плечи Загайнова тряслись. Глеб Митрофанович отвернулся. Чувство вины перед парнем настойчиво грызло его. Конечно, один росчерк пера – и конезавод мог бы оплатить Алексею все пять лет его обучения. Можно заключить с парнем договор, обязать его отработать пять лет в совхозе. Но уж больно смутные настали времена. Деньги на счету конезавода таяли с каждым днём, а поступлений из бюджета всё не было. Кругом перемены. Везде новое начальство, которое с досадой отмахивается от назойливого директора: «На что тебе деньги, Глеб? На корма? Лето же сейчас. Пусть твои кони травку щиплют – вот тебе и корм!»
А лошадям ведь и овёс нужен, и витамины. Но начальство это вообще не волнует. Да, времена настали…
Директор снова бросил взгляд за окно. Лёшка всё сидел на постаменте и плакал. Мужчина приоткрыл дверь своего кабинета. На лице его была решимость.
– Валентина Петровна, пройдите ко мне!
Секретарша послушно вошла.
– Оформите, пожалуйста, один земельный пай на имя Загайнова Алексея Матвеевича. Его паспортные данные должны быть в отделе кадров.
– А кто это – Загайнов Алексей Матвеевич? – вздёрнула брови женщина.
– А вон он, на скульптуре сидит. Видите?
Валентина Петровна подошла поближе к окну.
– Это тот, что к вам сейчас заходил? Младший конюх? – В голосе секретарши послышалось немалое удивление. – За что это сопляку такой подарок? За какие заслуги?
Женщина повернула к директору лицо, на котором читалось плохо скрываемое раздражение.
– Глеб Митрофаныч, вы уверены?
– Уверен, уверен, – кивнул тот.
– Да кто он такой? – не унималась Валентина Петровна. – Родственник, что ль, ваш?
– Нет, не родственник.
– А кто?
– Просто хороший парень, которому нужна помощь.
– Помощь! – проворчала секретарша. – Помощь всем нужна. Сколько он в совхозе-то проработал? Неделю?
– Почему неделю? Год.
– Один год! Раньше только после трёх лет была возможность пай получить, и то не у всех. А тут один год отработал – и пай ему оформи! Это ж не просто бумажку взяла, и накорябала. Собрание пайщиков надо собирать, чтобы протокол был с подписями собравшихся.
– Соберём собрание, соберём. – Директор терпеливо слушал ворчание подчинённой.
