обошлось и Оксанка давно у матери. Чай пьёт.
Фельдшер вяло пожал плечами и кивнул.
– Он согласен! – перевёл я молчаливый ответ участковому, с трудом перекрикивая встречный ветер.
Всё так же, не оборачиваясь, Семён кивнул и заложил лихой вираж. Обогнув очередной островок, катер помчался к неведомой мне пока Сосновке.
Несколько минут мы плыли в полном молчании. Тишину нарушали лишь ровный рокот мощного мотора, да свист ветра в ушах. Но так продолжалось недолго.
– Стой! Вернее нет, правее, правее возьми! – Антон Иваныч вдруг встрепенулся и вскочил на ноги, едва не перевернув катер.
Лейтенант в недоумении обернулся:
– Ты чего? Увидел кого?!
Вместо ответа фельдшер показал рукой куда-то вправо. Мы посмотрели: далеко, в сотне метров на гладкой воде что-то было.
– Непонятно… Плывёт кто-то, что ли? – протянул лейтенант, направляя судно к находке.
Нещадно кромсая носом озеро, катер понёсся к белеющему вдали предмету. Мы молча вглядывались вперёд. Украдкой я наблюдал за Антоном: чем ближе мы подплывали к цели, тем сильнее менялось его лицо. И отнюдь не в лучшую сторону.
Домчались, наконец. Лейтенант заглушил мотор и в неожиданной тишине катер по инерции подплыл к качающемуся на мелких волнах предмету.
Антон Иваныч перегнулся за борт и выудил из воды… шляпу. Соломенную женскую шляпу с большими полями и голубой ленточкой.
– Оксанкина, – тихо объяснил он и уткнулся лицом в мокрую находку.
Мы с Семёном молчали. Не было слов: вместо них вдруг навалилась какая-то обречённость. Сгорбившись, втроём мы стояли в катере, не понимая, что происходит. И не зная, что делать.
Первым молчание нарушил фельдшер. Он тихо завыл в шляпу, уселся на корме и принялся лихорадочно стаскивать с ног обувь.
– Антон, ты чего?! – лейтенант опустился перед ним на корточки.
– Она здесь! Она здесь где-то! Раз шляпа тут, то и Оксанка – тоже! Найти надо, спасти… Может, не поздно ещё! – выкрикивал Иваныч, разувшись и стаскивая халат.
– Поздно! Поздно, Антон! – участковый схватил его за плечи и встряхнул, – Ты уже ничем не поможешь. Я вызову водолазов, найдём потом её. А сейчас – успокойся. Ты ничего уже не сделаешь, а вода холодная…
Не дослушав лейтенанта, фельдшер с силой оттолкнул его и прыгнул за борт. Как был, в одежде. Снять он успел только халат.
– Антон! – участковый перегнулся через борт.
Но тот уже скрылся под водой. В воздухе на миг мелькнули босые пятки. Лейтенант с маху уселся на скамью и вопросительно посмотрел на меня.
– Его сейчас не остановишь. Аффект, – пояснил я, – Будем ждать, пока не наныряется. И следить, чтобы не утонул.
– Палыч, ты понимаешь, что происходит? – тоскливо спросил Семён.
– Не понимаю. Ничего я не понимаю! –
