часов не наблюдают. Зачем тебе время сейчас, Кошка?
– У меня странное чувство… Кот. Будто время остановилось, но в то же время – летит с бешеной скоростью. Понимаешь?
Я прислушался к себе:
– Понимаю. Ты права, Алька.
– Помнишь, я сказала, что с тобой не страшно время?
– Помню. Что это значит?
– Когда тебе очень хорошо, всегда есть страх, что это скоро закончится. Или не скоро, но – закончится. А с тобой мне не страшно.
– Всё когда-то кончается, Котёнок, – я нагнулся и поцеловал её.
– Знаю. Но не боюсь.
– Умница. Я с тобой. Мы – вместе. Это главное.
– Кажется, я счастлива, Кот!
– А без «кажется»?
– Счастлива.
– Я тоже, Кошка. Тобой счастлив.
Темнота робко таилась в углах, загнанная туда светом Алиной улыбки. Определённо, в комнате стало светлее. И далёкий рассвет тут был ни при чём.
– За твою улыбку можно отдать всё! – сообщил я ей.
– Правда? А мне ничего и не нужно. Только тебя.
– Уже.
– Что «уже»?
– Я и так уже твой. От макушки до пяток. С потрохами.
Аля засмеялась и села в постели, критически оглядывая меня:
– Должна сказать, что моё приобретение мне нравится. Даже очень.
– А ты?
– Что?
– Ты – моя? Или мне кажется?
– Не кажется, Кот. Твоя.
– Так иди ко мне…
Она легко соскочила с постели, потянулась и подошла к часам. Я наслаждался чудесным видом. Не часов, разумеется.
– Если верить этим часам, сейчас уже шесть утра.
– Не верь. На них всегда шесть часов. Стоят они.
– Жаль. А почему?
– Механизма нет.
– Жаль… – повторила Аля с неподдельным сожалением, – Такие красивые.
Она открыла дверцу корпуса и тронула маятник пальцем. Тот с готовностью принялся раскачиваться на своём гвозде. Аля закрыла часы, отошла на шаг назад и удовлетворённо констатировала:
– Так-то лучше!
И вернулась ко мне.
Солнце полоснуло по закрытым глазам. Я вскочил и огляделся. Комната была пуста. Постель тоже.
– Неужели приснилось? Не может быть! – пробормотал я, старательно осматривая простыни.
Ничего, ровным счётом ничего не напоминало о ночном происшествии! Да и я чувствовал себя отлично выспавшимся, чего по определению не могло быть, если…
Если бы всё было на самом деле!
Тяжело вздохнув, я принялся одеваться. Натягивая футболку, я вдруг понял, что в комнате поселился какой-то посторонний звук. Тихий, ритмичный и совершенно невозможный!
Выпростав голову из воротника, я тупо уставился на реликтовые часы. Они тикали. В полной гармонии
