вызовем «Скорую» из района и Мишку отвезут в больницу. Отлежится недельки две – и будет, как новенький! – поглаживая по спине бормочущую женщину, приговаривал я.
Потом, в ожидании «перевозки» из района, мы все сидели на кухне у Зары и пили безумно вкусный чай, заваренный на каких-то травах. Вернее, все, кроме Мишки. Парень, намаявшись, мирно спал в своей постели под аккомпанимент тихого бульканья пузырьков во флаконе.
Поглядев на часы, я покачал головой: уже почти два часа мы были в этом доме. А в больнице – куча народу приёма ждёт!
– Клавдия Петровна, боюсь, вам придётся вернуться в больницу. Иначе Мария Глебовна там костьми ляжет! Так что, собирайтесь. Кеша вас отвезёт и за мной вернётся, – прервал я почти семейную идиллию.
Фельдшерица с водителем с сожалением оторвались от своих чашек и засобирались.
– Только чемоданчик оставьте на всякий случай! – попросил я, очень надеясь на то, что такого случая не будет.
Зара проводила их до машины и вернулась. Уселась напротив, подпёрла подбородок руками и принялась сверлить меня огромными чёрными глазами. Чтобы скрыть неловкость, я уткнулся носом в чашку.
– Вы вчера только приехали, Пал Палыч, верно? – поинтересовалась вдруг цыганка.
Я кивнул:
– Вчера.
– А ведь вас уже присушил кто-то тут, в Кобельках! – торжественно констатировала она.
Я поперхнулся чаем. Прокашлявшись, поинтересовался:
– Это как так: «присушил»? И кто же?
Зара улыбнулась:
– Женщина ваше сердце заняла. Да прочно-то как! – прищурясь, она посмотрела на мою грудь, будто и в самом деле разглядев сквозь одежду и тело занятое сердце, – А вот кто – не скажу. Знаю только, что не наша она. Не здешняя. Красивая, наверное?
– Очень! – машинально подтвердил я. И покраснел, сообразив, что попался.
Цыганка рассмеялась и взялась чайник:
– Ещё чаю, Пал Палыч? Да вы не смущайтесь, это же хорошо, когда любишь. Главное это. Многих любят, многие думают, что любят… А вот так, чтобы по-настоящему, из души – немногим дано. Счастливый вы, доктор!
– Наверное… Только я и сам пока ещё не понял, люблю ли… – ни с того, ни с сего, разоткровенничался я с Зарой.
– Поймёте. Обязательно поймёте. А когда поймёте – не испугайтесь. Многие пугаются той силы, которой полна настоящая любовь… и бегут от неё. Чтобы никогда больше её не встретить. Вы – не убегайте! – строго сдвинув брови, приказала цыганка.
– Не испугаюсь. И не убегу! – абсолютно серьёзно пообещал я.
Зара вдруг протянула через стол руки и взяла меня за щёки. Я замер. Ладони цыганки были невероятно горячими. С минуту она пристально вглядывалась в мои глаза. А я не мог оторвать взгляда от двух глубоких чёрных омутов, вбирающих, засасывающих в себя свет.
– Верю! – она, наконец, отпустила меня и улыбнулась, – Так что, чаю вам ещё налить?
– А давайте! –
