закон не самодостаточен, что существует еще некоторый фактор, который не только определяет, но в известном смысле санкционирует закон. Уместно в этой связи напомнить, что в античном Риме монополией толковать законы обладали жрецы.
Уподобляя законы родникам (источникам), Тит Ливий хотел создать их поэтический образ, а вовсе не сформулировать понятие о законе. Этим образом Тит Ливий хотел выразить мысль, согласно которой, помимо законов, принимаемых людьми, есть еще некоторый важный фактор, который в известном смысле санкционирует законы, уравнивает их с естественным правом, которое имеет нерукотворные источники. Нормы естественного права не имеют своим источником закон, они не принимаются людьми, однако почитаются не меньше, чем законы. Этот фактор понимался мистическим образом, поскольку закон, являясь источником права, как и нормы естественного права, по представлениям древних, соединял мир людей с миром богов. Благодаря законам люди могли познавать право как волю богов.
Времена XII таблиц прошли. Давно уже нет никакого Древнего Рима. Однако слова Тита Ливия, уподобившего законы источнику, роднику, продолжают звучать как раскатистое эхо. Современная юриспруденция в этой метафоре находит если не объяснение, то во всяком случае указание на особую роль, которую законы, принимаемые государством, продолжают и в наши дни играть в жизни общества. Без них не обходится ни одно государство. С легкой руки Тита Ливия современная юриспруденция столь же охотно пользуется рожденной им метафорой, уподобляя законы источнику (форме) права. Во внимание не принимается лишь то, что для Тита Ливия главным в этой метафоре было желание подчеркнуть отличие законов от правовых обычаев, рукотворный характер законодательства, его искусственное происхождение в отличие от норм обычного права, которые в таком источнике, как закон, не нуждались.
Уже давно христианская цивилизация пришла на смену античной. В далекое прошлое канули представления об источниках как о святых местах, которые связывают земной и потусторонний миры. Вместе с тем метафорический характер представлений о законах как об источниках права перестал быть очевиден. С течением времени юридическая доктрина, объявляя эдикты императоров и монархов, а также акты парламента источниками права, утрачивает понимание метафорического характера своих представлений. Этим значением начинают пренебрегать. Однако оно напоминает о себе всякий раз, как с законами связывают определенные планы, действуют, рассчитывая на них.
Как уже отмечалось выше, выражение «источник права» в собственном смысле слова не может приниматься на веру и рассматриваться как строгое научное понятие. Однако в юриспруденции, в ряду понятий-метафор, его употребление не лишено практического смысла.
Значение понятий-метафор вообще и такого как «источник права» в частности – в их экспрессивной образности. В юриспруденции такими понятиями пользуются как литературно-художественным приемом,
