выбив из легких весь воздух.
Кто-то крикнул:
– Приказано его живым брать!!!
Но тот, кто сидел на моей груди, глумливо ухмыльнулся щербатым ртом и ответил невидимому командиру:
– Будет он вам живой, но некомплектный.
После чего выхватил с поясных ножен бебут и воткнул его мне в правый глаз.
Потом – в левый.
Дикая боль… Последнее, что я ощутил в этом мире.
Мутный молочный свет вместо ожидаемой черной темноты – это все, что я увидел, когда очнулся. Молочный такой сумрак. Матовый. Попробовал дернуться, но тело мое оказалось плотно упаковано.
«Плен, – первое, что пришло в голову. – Приехали. Максим Грек. Триптих темперой. «Слепой страстотерпец», мля, как на иконе».
Как же пить-то хочется… Сушняк, как с хорошего такого похмела. Рот как наждачкой обработали. Да, да… Оно самое: вокруг ва-ва, во рту ка-ка, головка бо-бо, денежки тю-тю.
Но больше, чем пить, – хочется как раз наоборот.
А еще больше хочется определенности.
Дернулся еще раз – бесполезно. Скрутили на совесть за все отростки. Как же я теперь отлить-то смогу? Разве что под себя. От нерадостная перспективка…
– Мм… – только и смог произнести.
Язык опух и еле шевелился.
И никто, натурально никто не отозвался на мои потуги к общению.
Потом пронзило мыслью: «Плен!»
Наташа!!!
Суки рваные, всех унасекомлю! Дайте только руки отвязать – всех без яиц оставлю!
Внезапное буйство вскипело в душе, и я забился в ремнях, как эпилептик.
Всех на тряпочки порву, как фуфайку!!!
При этом я по-прежнему ничего не видел, кроме мутной белесой мглы вокруг. Но слух работал хорошо.
Стукнуло справа, похоже, как дверью об косяк.
Возле меня столпились неясные силуэты.
– Мм… – попробовал я ругнуться на них матом.
И тут мое тело вдруг обмякло, перестало биться в конвульсиях, а глаза вскоре снова накрыла черная мгла.
Все. «Пленка кончилась. Кина не будет…»
Кто-то меня робко тормошил за плечо.
Голова была чугунная и соображала плохо. Даже ориентация в пространстве куда-то пропала.
Нижней частью тела я на чем-то сидел, а верхней – лежал, как поручик Ржевский в салате. Меня приподняли и уложили спиной на какое-то мягкое на ощупь, но почти вертикальное ложе. Голову и лицо стали вытирать мокрой салфеткой. И вообще обращались со мной вопреки ожиданиям бережно и даже ласково.
Глаза промыли, и я УВИДЕЛ!!!
Увидел перед собой торпедо автобуса, баранку рулевого колеса, лобовое стекло и желтый капот, упирающийся в огромный дуб.
Что за бред!
Пока пытался все это осмыслить, меня ворочали, как куклака какого. Осторожно раскрыли рот и сунули туда какую-то таблетку. И тут же поднесли к губам кружку воды.
– Жора,
