мертвецов)
В то утро, сырое и мглистое,
Средь польских болот и лесов
Нам было приказано выстоять
Всего сорок восемь часов.
Пред нами – германец с плацдарма
На наши позиции прёт.
За нами – Российская армия
Пытается выровнять фронт.
Мы верим, как прадеды верили,
Молитву вложив нам в уста,
В корону Российской империи
И крест Православный Христа.
В годину лишений обильную
Нам выпал счастливый билет —
Своею породой двужильною
Опять удивить белый свет.
Мы перетерпели, мы сдюжили —
Никто не покинул рядов! —
Когда нас германцы утюжили
Снарядами в сорок пудов!
Но вдруг, без пароля и отклика,
На саван предутренних рос
Зелёное хлорное облако
Нам западный ветер принёс.
Увы! Удушение газами —
Для нас – как на голову снег.
Спасибо немецкому кайзеру!
Добрейшей души человек!
Когда-то тевтонские рыцари
Honor поднимали на щит.
Теперь их султаны повыцвели,
А в ножнах – фосген и иприт.
Зловещее хлорное облако
Прошло как Всемирный потоп,
Лишив человечьего облика
Того, кто забился в окоп.
Растерянность, ужас, безволие!..
Из тысячи русских стрелков
Едва уцелело не более
Какой-нибудь сотни штыков.
Плодами германского «гения»
Живое сметая с земли,
Семь тысяч «ландскнехтов» Вильгельмовых
Брать «мёртвую» крепость пошли.
Шутили, смеялись и топали…
Как вдруг – холодок по спине:
В смертельном дыму над окопами
Возникла шеренга теней.
В своём окровавленном рубище,
В зелёной от хлора пыли
Они – между прошлым и будущим —
Восстали, как из-под земли.
Они приближались с винтовками,
Приклады прижав у бедра,
И, харкая кровью и лёгкими,
Хрипели сквозь зубы «ура!»
От этого хрипа утробного,
От блеска в незрячих глазах
Германское воинство дрогнуло…
И вдруг повернуло назад!
Как будто спасаясь от бедствия,
С отчаяньем дикой орды
Бежали хвалёные бестии,
Сминая свои же ряды!
Пусть помнит в веках человечество
Ту жертвенность наших отцов,
Что в тяжкие годы Отечества
В атаку вела мертвецов.
Полгода рукой мускулистою
Мы били зарвавшихся псов!..
А нам было велено выстоять
Всего сорок восемь часов.
17.12.12
Белая Валькирия
Баронессе Софии де Боде
Еще пять минут – и окончится пьеса.
И в небе высоком погаснет звезда.
Не слишком ли быстрый аллюр, баронесса?
Уйти в мир иной мы успеем всегда.
В
