что ж, прими последнее «прости»Под монотонный плач январской вьюги.
Мы будем часто о тебе грустить,
Как об ушедшем самом близком друге!
За звездопад, за самый первый снег,
За свет любви, согревший столько судеб,
Благодарим тебя, двадцатый век!
Мы никогда тебя не позабудем.
Пока весна – светла и горяча —
Из-подо льда высвобождает реки,
Мы будем часто по тебе скучать
В чужом и непривычном новом веке.
Ноябрь 2000
Марк Шехтман
Марк Шехтман родился в Таджикистане в 1948 году. Имеет два образования: филологическое и физико-математическое. Основная сфера его деятельности – преподавание истории и теории литературы. Интересы – фантастика и теория чисел. В свет вышли несколько сборников его стихов и книга комедий-миниатюр. Его поэтические подборки печатались во многих странах, в различных альманахах и журналах. Критики и читатели отмечают в стихах М. Шехтмана сложную образность, метафоричность и следование классическим традициям.
С 1990 года Марк Шехтман живёт в Израиле.
Город Иерусалим
(цикл стихов)
1. Кольцо Соломона
Дорогая, в час пик ошибись как-нибудь континентом!
Мы с тобою зайдём в ресторанчик на рыжей горе.
– Мир входящим! – приветливо, с тысячелетним акцентом
Скажет старый еврей при мобильнике и кобуре.
За горою Стена, сохранённая верой и горем.
Всё вернулось на кру́ги, но сколько же было кругов!
А на юге – послушное голосу Господа море,
Что спасало народ, переживший врагов и богов.
Где все эти цари, фараоны, халифы, эмиры,
Превзошедшие прочих в жестоком своём ремесле?
И следа не найдёшь… А Погонщик истории мира
По тропинке плетётся на старом ушастом осле.
Так давай не спешить. И пускай на кольце Соломона
«Всё проходит» написано, грусть отложи на потом.
Может быть, и не всё – если я дожидаюсь влюблённо
Рук твоих и шагов, как и в тысячелетии том.
Ну, допустим, пройдёт… А пока мы побудем с тобою
Вот за этим столом, где сошлись мировые пути,
И бокалы допьём, и пойдём за ослом, за судьбою
По тропинке наверх – и кто знает, что ждёт впереди?
2. Иерусалимский вальс
Пляшет перед скинией[14] Давид…
Город полон шуршаньем листвы и шагов
И тенями богов и людей.
Это город начал. Это память веков
В циферблатах его площадей.
Неразрушенный Храм тут – за каждым углом.
Поверни, загляни – он возник
Там, где музыку веры – Давидов псалом —
Выпевает, качаясь, старик.
Мальчик в белом и чёрном подходит к нему,
И склоняются две головы…
А вот мне не дано – не молюсь никому,
Да и ты, дорогая, увы!..
Но
Скиния – место хранения Ковчега Завета.
