в сложнейшую комбинацию столетий, решил, что непогрешимый выбор внешней красоты должен упасть на него.
В тот момент, когда Бэнджамин неожиданно начал произносить эту короткую речь с мыслью о восходе, с присущим ему оттенком чувственности, Уильям Джефф обернулся в его сторону. И затем смотрел на Брукмана с тревогой. Впрочем, Джефф был тот еще чудак.
Уже более двух лет разыскивает двойника. Он убежден: ему необходимо найти его – человека, который будет крайне похож на него внешне. Ведь это может стать толчком к покорению медийных пространств, или первым камнем стартовой площадки, способной вывести мечты на космические высоты. К тому же он с детства видел себя ведущим центрального телеканала, имеющим претензии на собственные проекты.
Однако то были амбиции не подкрепленные конкретным планом и верой. Пустого мечтателя видно не вооруженным глазом. Однако при всем при этом это был достаточно умный человек, но, словно лишенный умения находить здравый смысл в окружающих людях и вещах.
В то утро Джефф ощутил особый страх. То было чувство, что двойник, которого он, конечно, найдет, не разделит с ним его идеи.
Найти его! Найти! Время на поиски осталось немного. Три или четыре года? Все зависело от того промежутка времени, сколько длится молодость.
Если вы хотя бы несколько минут пообщались с Джеффом, то он успел бы Вам навязать эту теорию и рассказал бы, что, на самом деле, у каждого в этом мире где-то есть человек, выглядящий также как и ты.
– Но если есть восход, значит, будет и закат… – произнес негромко Бэнджамин, посмотрев на возлюбленную, ведь он, наверняка, верил, что это она сейчас стоит перед ним. Он сказал без ноты обречения, будто это была заученная фраза лишенная всякого актерского таланта. Брукман сказал, быть может, вспомнив про то, что любовь длиться недолго, даже самая настоящая.
Страхи, разбавленные мыслями о недалеком будущем и о таком, казалось бы, еще близком вчерашнем дне. Некоторые старались не показывать их, иные вовсе еще не замечали то, чего уже так сильно боятся. Будто бы страхи вели их все это время сюда – на этот мост, чтобы каждый рано или поздно осознал, что он давным-давно спрыгнул с него вниз.
Однако в то утро присутствовали с виду безучастные – такие, как Фрэнсис Стейп. И он не думал о том, что не хочет отдавать свое время полученной профессии. Глядя на Грейс Литтл, он тихо повторил слова из недавно прочитанной книги:
– Так или иначе, так или иначе…
Во всем были виноваты философствования вслух Бэнджамина Брукмана. Иначе Фрэнсис в тот момент и не вспомнил бы эту мысль. Цепная реакция – мать всяких глупых случайностей, которые липнут ко всем людям без исключения.
И Фрэнсис сейчас вдруг подумал о том, какая же глупая случайность завела его сюда, – на этот мост, ведь он не любит шумные компании, где каждый сам за себя. Однако причина все же
