один, да и загнусь, по-видимому, скоро! Ты правильно говоришь, любовь, понимание, верность должны существовать, иначе ты просто на хуй никому не нужен, но ты не думай, что у них все это есть, их ценности давно заменили любовь на секс, счастье на размер члена, а личность на комплексы! Вот ты влюбишься, жениться на девушке соберешься, а у нее принято партнеров каждую неделю менять, и подруги ее так живут, потому что им по ящику это каждый день в голову вдалбливают! Блядью для нее модно быть, а женой и матерью – нет! Они, конечно, тоже не виноваты, всего лишь жертвы! Но кому надо было им мозги форматировать, я пока не знаю, хотя не факт, что им самим это не нравилось, жить ведь тогда становится проще, а думать меньше, в животных превращаемся, блин!
Пицца замолчал, было слышно, как он прикуривает еще одну сигарету.
– Что же делать?.. – Дин в нерешительности покосился на трубку.
– Да ни че не делать! Ты прав во всем! Любви хочешь – так и держись за нее, держаться в этом поганом мире человеку надо за что-то! Ты хоть за спасательный круг ухватился, а многие за дерьмо хватаются, оно тоже не тонет! Любовь есть еще, я верю, по крайней мере.
Попрощавшись с Пиццей, Дин медленно повесил трубку. Уже лежа в кровати, он еще долго прислушивался к шуму дождя, но в конце концов тяжело уснул густым, как кисель, сном.
Глава 3
«Вечность пахнет нефтью…»
Е. Летов
Они уже подходили к школе, Танька, перепрыгивая через лужи, без умолку рассказывала Ане о каком-то фильме. Без сомнений, фильм был отличным, с каким-то невероятно красивым мальчиком в главной роли.
– Ну как ты могла его пропустить! – сетовала Танька, – о чем ты вообще думала?!
По ее мнению, Ане было просто жизненно необходимо смотреть все молодежные и не очень комедии, триллеры и мелодрамы, в общем, все, где попадались мало-мальски симпатичные ребята.
Пропуская мимо ушей болтовню подруги, Аня перебирала билетики в кармане курточки. Скопилось их там прилично, но выбрасывать их ей почему-то не хотелось.
«Что со мной?»
– Что со мной?! – Аня вскинула голову, взглянула вдаль, сквозь здание школы.
«Почему он приснился мне?! Я же его только раз видела! Я и не помню толком… Только глаза… Что за бред?! Да какое он право имеет… Какое право ты имеешь мне сниться?! Да еще так! Я не знаю тебя, я не хочу тебя знать! Почему ты мне снишься? Ты. Ты!..»
Проснувшись, Аня только и делала, что пыталась забыть этот сон, но, как ни странно, у нее ничего не выходило. Сон закатился куда-то глубже разума, забрался в эмоции, и проснулась она зареванной не только от страха, но и от какого-то непонятного чувства горечи и одиночества. В доме было темно и тихо, только дождь изредка постукивал по подоконнику, тикали настенные часы, да где-то далеко проносились машины. Глядя в темноту, Аня долго прислушивалась к этим отдаленным звукам, слезы медленно высыхали на горячих щеках. Пытаясь разобраться в своих чувствах,
