влюбленных стали орать «Че вы бедные? Квартиру снимите!» Орали, впрочем, беззлобно, дурачились. И влюбленные улыбались им в ответ и махали руками.
А потом пошел снег и касухи задеревенев скрипели на морозе. Потом была холодная зима, очень холодная зима, из горячих точек возвращались трупы тех, кто не смог поехать с ними тем жарким летом.
***
Дин открыл глаза, в дверь настойчиво звонили. Очнувшись,
он мельком глянул на ползущую к двум стрелку часов. Ожидать в это
время можно было либо в доску пьяного папашу, либо опять где-то шляющуюся сестру, ни того, ни другую видеть не хотелось.
«Почему бы просто не оставить нас в покое!» – подумал он, вновь закрывая глаза.
Мать приподнялась на кровати.
– Открой, – сказала она тихо. – Катя, наверное, с дня рождения вернулась. У одноклассницы ее сегодня… -Тут мать, закашлявшись, замолчала.
– Ты ей денег дала? – спросил Дин растерянно, – я же говорил, не давать, если надо, у меня возьмет!
Дала, день рожденья ведь…
Тут мать прервал вновь заверещавший звонок.
Выругавшись сквозь зубы, Дин пошел открывать.
Это была сестра.
– Что ты трезвонишь, мать спит, – раздраженно сказал он. Сестра молча смотрела на него мутными глазами, держась обеими руками за косяк двери.
– Ты пьяная, что ли? Сюда смотри! – в бешенстве Дин вволок ее в квартиру, – ты что делаешь, дура! – прижав сестру к стене, зашипел он, – тебе сколько, блядь, лет, а?!
– Пусти, урод! – взвизгнула та, вырываясь
– Заткнись! Ты в школе была, в школе была, я тебя спрашиваю?!
– Не твое дело, руки убери!! – заверещала она истерично.
Заткнись!! —зарычал Дин, швырнув сестру в угол, – мать отдыхает! Ты о ней вообще думала, мразь?! Ей бати, что ли, мало?! Ты еще! На ее деньги нажралась?! Че ты молчишь?! На ее?! Ты, блядь, не понимаешь, что мать болеет, деньги нужны!!!
Разговоры были излишни. Дин и сам понимал, что до сестры сейчас ничего не доходит, хотелось кулаком вколотить хоть какие-то мысли в эту безмозглую голову! Сдержавшись, Дин подошел к сестре, взял ее за шиворот и, не обращая внимания на ее крики, потащил в ванную. Мысли путались. Закрыв дверь ванной, он включил воду, не слушая воплей сестры и ее ругани, сунул ее головой под ледяную струю, бившую из крана. Случайно взглянув в зеркало, он увидел свое уставшее, осунувшееся лицо, мельком подумал: «Выспаться бы, да не дадут!» – и посмотрел на сестру
– Хватит с тебя. – Выключив воду, Дин отпустил ее. Та, соскользнув на пол ванной, отползла, с ненавистью глядя в лицо брата, тушь под глазами у нее потекла, мокрые волосы прилипли к шее.
– Еще раз попробуешь у матери денег на пьянку взять, будет хуже, обещаю!
– А че ты мне сделаешь, – вдруг проговорила она, злобно хихикнув. – Тебе уже край, понял? Урод волосатый! Я пацанам во дворе скажу, они тебя
