рыбный день. Поэтому Туся вопреки кошачьей привычке нежиться до жары, встала в семь и собралась на рынок. До Базарной – пешком, по умытым ночным дождем улицам. По коврам из опавшей шелковицы, мимо первых (осень близко!) желтых листочков лоха, мимо белых домиков с черепичными крышами, мимо ранних туристов, спешащих на пляж. Мимо запаха дыма и свежего хлеба, мимо лая собак и крика муэдзина, мимо стука стариковской клюки и визгливого «не хочу!» дошколенка. Туся любила город, и он отвечал ей взаимностью.
Рынок поутру тих. Продавцы прихорашивают товар, предвкушая добычу, досматривают последние сны, переругиваются – но без дневной горячности, по привычке. Первые ласточки с кошелками и корзинками снуют вдоль рядов, норовя то попробовать терпкую вишенку, то сунуть нос в маринад, то подуть в гузку тонкокожей домашней курочке. Первые ласточки жарко торгуются, они знают рыночные поверья. Скрепя сердце приходится дешевить – лишь бы не упустить покупателя и удачу вместе с ним.
Экономная Туся тоже поторговалась – немного, совсем немного. И в пакет проскользнул тускло-золотой красавец пиленгас, зыркнул мертвым хризолитовым глазом. Что бы к нему? Картошки – некрупной, ровненькой, розовой на просвет. Крепких ядреных луковок. Баночку пряностей у татарина – морщинистый как тарханкутские скалы старик изумительно собирал смеси, нюхом чуя пропорции тимьяна, розмарина и базилика Горячих тандырных лепешек, с хрустким ободком корочки. Для салата – кусочек свежайшей, отдающей грецким орехом брынзы. Пару мясистых густо-розовых помидоров с крепким запахом. Красную луковицу. Пяток колючих грунтовых огурчиков. Укроп-петрушку-кинзу, красноватый салат, маслянистую нежную рукколу, базилика – зеленого? фиолетового?
На десерт… Туся задумалась. Хотелось всего и сразу, как всегда на июньском базаре. Желе из шелковицы, абрикосы в сиропе, малиновое суфле? Нет – густейшая домашняя сметана и стаканчик упоительной земляники. Чтобы разнообразить стол, Туся прикупила кальмаров в гранатовом маринаде, сочных мидий, немного спаржи. И, распрощавшись с рынком, заглянула в «Новый свет» за приличным сыром и бутылкой белой «Жемчужины Инкермана» – она окажется в хорошей, вкусной оправе.
Телефон пискнул – смс – Георг уже в аэропорту, времени мало. Туся взяла такси и стрелой домчалась до дома. Никаких промедлений! Противень тут же был застелен фольгой, залит маслом, засыпан резаным луком и обложен картошкой. Порубленный на куски пиленгас устроился сверху, вместе с головой и хвостом, минус ломтик для драгоценной кошки. Туся щедро натерла рыбу пряностями и слегка присолила. Затем закрыла блюдо листом фольги и отправила в духовку думать о вечном. Пока рыба исходила паром, хозяйка порезала овощи, настрогала кубиками брынзу, нарвала руками зелень, добавила обжаренного кунжута – секрет одесской бабули. По рецепту полагались ещё оливки, но их Туся на дух не выносила.
Белейшая льняная скатерть облаком легла на стол, оттеняя
