замок из соломы, искру брось и запылает,Справа тень плаща под вязом, там, где мы его стелили.
Два крыла – супруг и рыцарь – до костей врастают в плечи,
Брось одно – сорвусь в полете, упаду на землю грудью!
Черно-белым лесом носит сон свирепый, сон тревожный.
Вижу, братья спят, обнявшись – кто из них зовется Авель?
Губы в трещинках морозных доверяют ветру имя,
На двоих единым духом – крик совы, седые крылья.
Нет закона безмятежным, звездам золота земного.
Только птица помнит небо, за собой вины не зная.
Поутру соседи спросят: где твои играют дети?
Я любовь ношу под сердцем, что могу ответить людям…
«Он шел сквозь дождь, он мок до слез…»
Он шел сквозь дождь, он мок до слез,
Он слеп от желтых фонарей.
Январь вокруг скакал, как пес
У вечно запертых дверей.
Гудели нервы проводов,
Машины мчались по шоссе,
Везли плоды своих трудов
В дома, где все живут как все.
А он плевал на мир с трудом —
Возни на жизнь, а толку чуть.
Он нес любимой в нежный дом
Еще горящую свечу.
Пускай на день, пускай на час,
С тоски, со зла, от фонаря,
Но раз зажженная свеча
Не смеет выгореть зазря!
Что толку тлеть покой храня,
Забыв грехи идти на суд?
И нет прекраснее огня,
Чем тот, что даром в дом несут.
…А ты сидела в стороне
От оснований и причин
И наблюдала, как в окне
Играет свет чужой свечи…
«Из бумаги лодочка – как рука…»
Из бумаги лодочка – как рука…
Бренность гардеробного номерка,
Телефонный шепот, звонок в окно —
Так у нас, газетных, заведено,
Так у нас, придуманных, повелось —
Разговоры вместе, а ночи врозь.
И вперед – по стоптанной мостовой
В город всемятежный, беспутный, твой.
Что ему гранит, что чугун и медь —
Ведь старуха жизнь и девчонка смерть
Вместе бродят в сумерках по дворам,
Тополиным кланяясь веерам,
Собирают судьбы и дарят дань.
А в колодцах звезды – поди достань!
И – чужим уставом в родной обряд —
Станция метро «Неохотный ряд»…
Где найти того, кто тебя поймет?
Чувствуешь на пальцах кирпичный мед?
Видишь – на носочках сквозняк сырой
Побежал по лестнице на второй…
Да, к тебе в квартиру. Открой, не трусь!
Забери себе невесомый груз,
Сохрани, таясь в четырех стенах,
Мертвое, как бабочка, «Гуте нахт».
Ночь добра к юродивым и ворам,
Рассыпает счастье по всем ветрам.
На седой асфальт, на холодный наст,
Но по счастью, кажется, мимо нас.
Полежи без просыпу, не зевай,
Даром за окошком звенит трамвай,
Даром завалялось с дурных времен
Сморщенное
