трезв… и совершенно в своем уме.
Лодер попытался опять что то сказать, но Чилькот снова остановил его.
– Дайте мне договорить. Вы мне рассказали кое-что из своей жизни. Я теперь расскажу вам про себя. Вы – первое человеческое существо, которому я могу довериться. Вы говорите, что вам другие испортили жизнь, а я – и это еще более непоправимо – имел наибольшие шансы в жизни – и все загубил.
Последовала напряженная пауза. Лодер вопросительно поднял голову.
– Морфий? – спокойно спросил он.
Чилькот повернулся к нему с выражением ужаса.
– Откуда вы знаете?
Лодер усмехнулся.
– Я догадываюсь, – сказал он. – Да это не трудно; вы сами мне все или почти все сказали тогда, во время тумана, когда мы говорили о Лексингтоне. В тот вечер вы были нервно настроены, и я… быть может, одинокая жизнь обостряет в людях наблюдательность. – Он улыбнулся.
Чилькот опустился снова на стул и провел рукой по лбу. Лодер наблюдал за ним несколько времени, потом сказал сухим тоном:
– Почему вы не бросаете этой привычки? Вы еще молодой человек. Бросьте, пока не поздно.
На лице его не выражалось никакого участия, и вопрос его прозвучал резко.
Чилькот взглянул на него. От его упрека он еще больше побледнел и казался очень больным и усталым от возбуждения.
– Говорите хоть до скончания века, – это все равно напрасно, – раздраженно сказал он. – Из этого фазиса я вышел уже, по крайней мере, лет шесть.
– Зачем вы пришли сюда? – сердито сказал Лодер. – Я не умею проливать слез участия.
– Мне слез участия и не нужно. – Чилькот поднялся. Он был еще возбужден, но смог сдержаться. – Мне нужно нечто гораздо более важное, чем участие, и я готов за это заплатить.
Лодер с удивлением посмотрел на него.
– У меня нет ничего, что для вас имело бы цену хотя пяти фунтов, – холодно ответил он. – Вы или заблуждаетесь, или… вы отнимаете у меня время.
Чилькот нервно засмеялся.
– Подождите минутку. Пожалуйста, подождите. Я только об этом вас прошу. Я хотел бы описать вам мое положение, – это легко сделать в нескольких словах. Мой отец родом из Вэстморлэнда. Дед мой был одним из первых людей высшего класса, понявших, что будущность принадлежит торговле. Он поэтому отрубил свою маленькую веточку от большего семейного древа и двинулся на юг в Варк, чтобы там вступить в кораблестроительную фирму. Тридцать лет спустя, он умер главой одной из самых крупных английских фирм, женившись на дочери своего прежнего принципала. Отцу моему было двадцать-четыре года, и он еще учился в Оксфорде, когда ему досталось наследство. Он первым делом отказался от энергичного жизненного направления моего деда и вернулся на прежний путь. Он возвратился на север и возобновил старые семейные связи. Он женился на своей кузине. Когда таким образом восстановился прежний престиж Чилькотов, и он мог поддерживать его деньгами, приобретенными
