позировала, что никто не мог на нее сердиться за это.
– Не смейся, – протестовала она, опустив кошку на землю. – Я брала уроки – по пяти фунтов стерлингов за час – и у очаровательного человека – профессионального учителя. Я была очень усердной ученицей. Конечно, ничего кроме неопределенных туманных явлений я пока еще не видела, но самое главное – именно видеть неопределенное. Остальное придет само собой. Я попрошу Бланш, чтобы она позволила мне прийти в костюме гадалки на её большой праздник в марте, – я тогда буду предсказывать судьбу даже всем вам, скучным политикам.
Чилькот засмеялся.
– А как же это делается? – спросил он.
– Ах, это очаровательно! Садятся за стол и ставят вот этот стеклянный шар перед собой, – объясняла она, смеясь. – Потом берут руки объекта, кладут их на стол и, мягко гладя их, глядят на шар. Так устанавливается «симпатический ток». – Она взглянула на него с неподражаемо невинным видом. – Показать тебе?
Чилькот пододвинул столик к дивану и положил на него руки ладонями вниз.
– Так, что-ли? – спросил он.
Но вдруг он почувствовал какую-то глупую нервность и снял руки со стола.
– Мы в другой раз это попробуем, – быстро сказал он. – Ты мне покажешь как-нибудь. Сегодня я не расположен…
Если даже Лилиан и почувствовала некоторое разочарование, она этого по крайней мере не высказала.
– Бедненький! – мягко сказала она. – Сядь подле меня, – незачем печалиться. – Она указала ему на место подле себя, и когда он тяжело опустился на диван, взяла его руку и нежно погладила ее. её прикосновение подействовало на него успокаивающим образом, и он не отнимал руки. Потом она вдруг отняла руку и воскликнула с легким упреком в тоне:
– Ты прямо возмутительный человек – у тебя уже нет «маникюра». Где же результаты моего воспитания?
Чилькот засмеялся.
– Все забыто, – сказал он легким тоном. Но потом выражение лица и тон его голоса изменились. – Для человека в моем возрасте, – сказал он, – роскошь не имеет цены. Приходится считаться только с общественными обязательствами. Я лично завидую нищему на улице, – ему не нужно бриться, не нужно мыться.
Лилиан высоко подняла брови. Такие чувства превышали её понимание.
– Уход за ногтями ведь дело другое, – сказала она с упреком. – В особенности, когда у человека такие красивые руки. Твои руки и твои глаза прежде всего покорили меня, ты ведь сам знаешь. – Она мягко вздохнула, предаваясь нежному воспоминанию. – Мне казалось таким характерным, что ты не носишь колец, – ведь соблазн был такой близкий. Она взглянула на свои собственные пальцы, сверкавшие драгоценными камнями.
Мимолетное приятное действие от её прикосновения прошло. Чилькот отдернул руку и взял книгу, которая лежала между ними.
– «Под фальшивым флагом», – прочел он. – Конечно, роман?
– Конечно, –
