style="font-size:15px;"> – И опухоль находится в удобном месте. Легко удалить. Конечно, в нейрохирургии есть свои опасности. Поэтому вам нужно поговорить с хирургом и оценить риск. Потом. Если хотите, можем провести облучение, убедиться, что мы придавим остальные раковые клетки в мозгу. Что же до остального, можем попробовать химию, посмотреть, как ваш организм будет реагировать. Проведем клинические испытания…
– Говорите, что меня можно излечить, что вы можете излечить…
Я машу рукой в сторону светящегося экрана.
– …Это?
Он кладет карандаш, которым играл, обратно на стол.
– Я не…
Он замолкает. Пытается снова.
– Я не…
И снова осекается. Похоже, решил поставить рекорд осечек.
– Нет.
Он так пристально рассматривает стол, будто слова, которые хочет сказать, написаны на листе бумаги, и нужно только его найти.
– Я говорю… что мы… можем продлить жизнь…
– Продлить жизнь.
Я становлюсь попугаем.
– Надолго?
– Трудно сказать.
– Сколько мне останется. Если ничего не буду делать?
– Трудно сказать.
– Но должна быть статистика.
– Я не занимаюсь статистикой. И вы не статистик.
– Доктор Сандерс.
Я мысленно пытаюсь заставить его взглянуть мне в глаза.
– Скажите – сколько?
Он тяжело вздыхает и снова кладет очки на стол.
– Во всех учебниках считается, что у больных с четвертой стадией рака – двадцать процентов выживаемости.
Он останавливается, смотрит на меня и снова опускает глаза.
– Ваш рак довольно сильно… прогрессирует. Если бы мне пришлось давать оценку…
Он опять смотрит на меня.
Я киваю.
– Четыре месяца. Может, шесть.
Я наскоро вычисляю. Июнь. Или август.
– Послушайте, онкологические больные могут жить годы. Это не редкость. И конечно, есть дополнительная терапия, диета, медитации…
Я встаю, и он замолкает.
Мне нужно уйти из комнаты, но ноги неожиданно становятся полыми, как две соломинки, подпирающие картофелину, и вряд ли выдержат мой вес. Я сажусь.
Уставилась на буйные брови доктора Сандерса, пока последние два произнесенных им слова вертятся в голове. Диета. Медитация. Диета. Медитация. Диета. Медитация.
Я хочу сказать, что уже пробовала все это. Но почему-то голоса нет. Поэтому приходится говорить мысленно. Я вспоминаю все, что делала последние четыре года, чтобы предотвратить подобный момент. Йога. Ненавижу йогу. Жареные, вареные, тушеные и паровые овощи, все, которые только известны человеку. Ненавижу овощи.
Дыхательная гимнастика. Готовить смузи с капустой. Пить смузи с капустой. Есть чернику. Есть гранаты. Пить зеленый чай. Пить красное вино. Принимать
