убивают не страхом,Не топором на плахе,
Его убивают не пулей
И душат его не петлёй.
Его убивают – словом,
Словом, в котором нет правды,
Словом, где каждая буква —
Словно отточенный нож.
Во мрак погружает отчаянье.
Нет страшней злодеяния,
Чем слово, убитое словом,
Имя, которому – ложь!
«Не могу ответить больше…»
Не могу ответить больше,
Так как раньше, например:
– Как дела? – А так как в Польше.
Нет, иначе в СССР:
Мы едим из общей миски,
Крохи с барского стола,
Здесь на всех одни сосиски,
Здесь на всех одна халва.
Мне и горько, и обидно,
Слёзы сыплются из глаз.
В Польше – это очевидно:
Всё иначе, чем у нас!
Пятая звезда Леонида Ильича Брежнева
Как на новогодней ёлке,
От макушки и до пят,
Все собой затмив иголки,
Звёзды на груди горят.
Нет уж места, весь обвешан.
Ну куда ещё одна?
Шаг и так давно неспешен —
Грудь стеснили ордена.
И. Л.
Не моя Вы, милая,
Не моя
И не рвусь я жилами,
Чувства сохраня.
Юность длинноногая —
Ну и прыть!
Пропущу, не трогая,
Так и быть!
Длинноногая
В её холодной строгости
И гордой длинноногости
Незыблемая вера в неотразимость чар.
Идёт – и в искушении,
Седой, а тем не менее,
Уже звенит он шпорами, как истинный гусар.
Если с шармом женщина
– Подвинься, деревенщина!
Что делать рядом увальню?
– Лишь вылупить глаза!
Так на земле устроено
– По чину все раскроено:
Кому – вся спелость ягоды, ну а кому – лоза.
«Дорогая моя, хорошая…»
Дорогая моя, хорошая,
Ты напрасно не веришь словам.
Верь, родная, случайным прохожим
И без лести преданным псам.
От тебя им так нужно немного
На клочке этом малом земли:
Ну махни им платком на дорогу,
За ушами рукой потрепли.
Если вдруг шевельнётся, заноет,
Где душа быть как будто должна,
В горизонт уползающий поезд,
Как ужалившая змея,
То, видно, не было это игрою,
Раз так больно задело крылом
Это нечто, что часто душою
Мы – неверующие – зовём.
Сибирь
За окном гостиницы
Небо яро синится,
За окном гостиницы
неоглядна ширь.
Обь
