Стихи разных лет. Феликс Соломоник

      В тусклом свете утро серо.

      Нет любви, надежды, веры.

      Ни намёка перспективы.

      Где рассветы златогривы?

      Где соловушкины трели?

      Где пастушичьи свирели?

      Вот ответ, звучащий мудро —

      Там, где синеглазо утро.

      Лазорево, румяно

      Над клочьями тумана,

      Поднявшись рано-рано

      Звездой киноэкрана,

      Взошло на сцену дня,

      Чтоб разбудить меня.

      Люблю его стремительно летящим —

      Как хищный зверь, ликующий, урчащий,

      Он в жертву впился тысячью когтей,

      Живую плоть пронзая до костей.

      Люблю его и тихим, моросящим,

      Бредущим по полям и по багряным чащам.

      Как инок – и с молитвой, и с сумой

      Он в этом мире, веруя в иной.

      Люблю его искрящимся, весёлым —

      Он в новый день приходит новосёлом

      И в радугах их семицветном кружеве,

      Едва земли касаясь, кружит он.

      Люблю его таким вот – многоликим

      – Весёлым, буйствующим, тихим!

      Надо ж, выпито вино

      Голодранцами.

      Это что там за кино

      С танцами?

      Я не буду танцевать,

      Заинька.

      Хорошо бы на кровать

      Баиньки.

      Не хочу я кофею

      Даже с Томасом,

      Хочешь, песенку спою

      Пьяным голосом:

      «Ой мой миленький опавший

      Клён застынувший…»

      Дорогая, я поддавший —

      Я у финиша.

      Кружева и кружевницы,

      Как похожи – бледнолицы.

      За бездонной синью взора

      Скрыто таинство узора.

      Образа, молитвы, свечи,

      Белый голубь, смелый кречет,

      Радость, слёзы, боль, отчаянье

      Льётся нитью сердца тайна —

      Словно строчки на станице

      Кружева у кружевницы.

      Где, в каком углу России сонной

      Сердцем прикасаешься к струне?

      Голосом, как бомбой многотонной

      Ударяешь ты по тишине?

      Магнитофоны лишь гудят, как пчёлы,

      Песни разнося по всей стране.

      Их горький мёд пьют города и сёла,

      Разведя на водке и вине.

      Только сам ты не пошлёшь отныне

      В бой со сцены песенную рать.

      И хмельной не будешь на вершине,

      Чуть другим завидуя, стоять.

      Ты не кликнешь в образе Хлопуши

      За собой на липовую медь

      Трахнуть так, чтоб отряхнули души

      Дремотой навеянную бредь.

      Там в Москве, в Ваганьковском пределе

      Заперли тебя в земную твердь,

      Чтобы

Скачать книгу