наедине. Одри подумает над твоим щедрым предложением… но позже.
– Папа!
– Вы отец Сета?
– Да.
– И у Вас красивый голос. Потрясающий! Теперь я вижу, как повезло Сету с голосом и вижу, от кого он ему достался.
– А как ты думаешь, сын мой, что вижу я?
– Ты мне хочешь дать пинка под зад… – хмуро ответил Сет.
– Да что ты! А за что? Ты же такой славный юноша, нет?
– Можно, я тебе наедине скажу, какой я юноша, славный или нет?
– Жаль, молодой человек. Юные леди очень любопытны и Одри тоже хотелось бы послушать, что у тебя на сердце.
– Папа, мы же не на приеме у гадалки.
– Как странно! Ты-то как раз предлагаешь Одри выбирать: ты или он.
– Она его выберет – это яснее ясного.
– Зачем же делаешь ей неэтичные предложения? Пользуешься правом работодателя и главного редактора? Считаешь, Одри не имеет права тебе отказать?
– Имеет, конечно. Она бы и отказала, если бы ты не вошел… неожиданно. Наверно, полчаса уже слушаешь наш разговор и смотришь на нас.
– А ты проницателен, сын мой. Невежлив только. Ни с кем не поздоровался и убежал, не слушая того, что взрослые и мудрые люди тебе скажут.
– Не люблю морали. Ее только слушаешь, а толку нет. Ну, кто реально избавился от несчастной любви с помощью хороших советов: забудь, отвлекись и тому подобное?
– Не знаю.
– Знаешь: никто. Взрослые люди, особенно родители, очень любят изображать из себя умудренных опытом, а на самом деле нет ни у кого из них никакого опыта. Опыт – это знания того, что больше никогда тебе не пригодится в жизни.
– Сет!
– Я честен со всеми, в том числе с тобой, мамой и любимой девушкой.
– Одри – чужая жена!
– Я люблю ее. Она тут стоит и слушает все это. Не могу не хотеть поцеловать ее.
– Пойдем на кухню. Приличия надо соблюдать.
– Профессор думает, что я с его женой переспал? Я бы не стал этого делать… в доме Роберто Барберри.
Одри закашлялась от неожиданности.
– А где бы ты стал это делать?
– В доме профессора, например, – улыбнулся Сет.
Он, в принципе, знал, что получит по лицу от отца. Но Одри Плутона опередила. Бахвальство Сета потихоньку остыло, но он не перестал любить Одри. Теперь она нравилась ему еще больше. Если она дерется так решительно, как, по слухам, делает это Роберто Барберри, как она целуется и занимается любовью? Сет, на всякий случай, отвернулся. Вдруг Одри еще и мысли читает.
Все трое пришли на кухню. На кухне не было никого, кроме Ноя. Остальные ушли в другую комнату. Даже Роберто Барберри не мог спокойно смотреть, как надирается профессор Ной, ревнуя Одри к тому, чего не понимает.
Профессор уже к этому времени прикончил бутылку виски. Он впервые в жизни напился, и его жена представлялась ему теперь
