по бедру, из-под ее ладони малыми краешками выглядывал стартовый пистолет, никто его не заметил, все взгляды были устремлены на Смыкова-трагика.
– Отомстите за меня, товарищи! – приговоренный стал делать попытки разорвать на груди рубашку. – На, стреляй! Не тяни, вражина! Все равно скоро наши придут…
– Огонь! – скомандовал самому себе Виктор. Ахнул выстрел. В небольшом помещении он получился крайне оглушающий, даже сам стрелок чуть испуганно ощутил временную глухоту. Секунды на три все окостенели, а опомнившись, восторженно застонали, сверля в заложенных ушах пальцами.
– Может добить? – спросил Виктор у не совсем еще очухавшегося «расстрелянного».
– Мы на подранках патроны не экономим.
– Как вы меня четко, товарищ военрук, – удрученно-восхищенно мотал тот головой, – аж во внутренностях досе что-то ерзает.
– А не в штанах? – поинтересовался Баркалеш, бесстрастно протягивая Виктору «пеницилин».
– Отставить прививки, уноси лекарство назад, мне кажется, все встряхнулись и желание хохмить поубавилось. Вы же меня можете подвести, гладиаторы. А ну-ка, представим, зашел бы на такой урок директор, кому бы перепало в первую очередь? То-то, мозгуйте, кого подставляете. Я же мозгую так, безопаснее для меня, чтобы вы тихо шуршали ручкой в тетрадке, в тиши и тепле класса…
И все же «пеницилин» в этот урок нашел применение, а иньекцию заработал все тот же Смыков. Видя, что результативность предшественников, в основном, за пределы десяти очков не выходит, он открыл огонь по мишени более привлекательной – кабелю, ведущему к прожекторам освещения мишеней. Пули, цокая в стену, обозначали себя красивыми облачками кирпичной пыли. Тут и обласкал его зад шомпол.
– Ты чего-о?! – заорал он, смаргивая непроизвольно брызнувшие слезы.
– А вы чего? – ласково спросил Виктор, кивая в сторону мишеней. – Вредим потихоньку?
– К-хаа, – шипел Смыков, яростно массируя место прикосновения. – Больно же…
Рядом потрясался от смеха Витя, «Иття», друг-заика.
– А пусть она, – Виктор прикоснулся шомполом к заднице, – не сердится на нее, – прикосновение к голове, – только я здесь ни при чем.
– Все по делу, – бодро вскочил с матраса Смыков, тоже, к слову, давно «Смычок», имени-то никто и знать не знал. – Все по делу, помрачнение трошечки нашло…
– Дядя Витя, а нам опять посылку прислали, эха! – побежал рядом в вестибюле Манюня, мальчуган лет шести. – Мне штаны и рубашку, Лариске – кофточку и колготки трех цветов, Юрке – ботинки зимние, а конфе-ет! и все шоколадные!.. – Манюня прижмурился и на рожице его расцвели восторг и блаженство. Довольно увесистый ящик он волок сам, раскрасневшись от усилия. не доверяя идущему следом старшему брату. – Баба Луша, а нам посылку прислали, эха!..
– Да что ты говоришь?! – всплеснула та руками и пробормотала умиленно ему неслышно. –
