а до простых людей им и дела нет.
– Совсем правды не найти, – тяжело вздохнув, согласилась Авдотья.
– О какой правде ты говоришь, – продолжила возмущение Наталья, – ее как не было, так и нет.
– Нет, до войны было посправедливей, – призналась Авдотья.
– Не знаю, как до войны, а теперь совсем житья нет, – произнесла Ольга, – слыхано ли дело, победителя в тюрьму сажать.
– Да, уж, – согласилась с ней Наталья, – человек кровь за Родину проливал, а его в кутузку.
В общем, возмущению не было конца, и только Архип молча наблюдал за происходящим, да трехлетний Петька сидел на руках у матери и, открыв рот, внимательно слушал рассуждения взрослых. Иногда он смотрел на Меченосца, и тому казалось, что взгляд у мальчонки не любопытный, а осуждающий.
Поругав власть, родственники выпили по последней, и Архип увел свое семейство домой.
Эта ночь для Меченосца оказалась бессонной. Во—первых, потому, что его вранье не приносило ему облегченья, а, во—вторых, потому, что нахождение на свободе требовало от него скорейшего разрешения полового вопроса.
Следующий день начался с пения петухов, от которого Меченосец за прошедшие годы совсем отвык. Проснувшись с больной головой, Меченосец отпил из банки рассольчику и, выйдя во двор, присел на подготовленное к распиловке бревно.
– Хорошо дома, – подумал он, – но вряд ли я смогу здесь задержаться надолго. За прошедшие годы здесь ровным счетом ничего не изменилось. Да и привык я уже к жизни в большом городе. Побуду здесь еще недельку, да и уеду опять в Ленинград.
Из соседнего подъезда вышел парень, в котором Меченосец узнал своего друга, с кем в детстве подсматривал за девчонками.
Парень тоже узнал Меченосца и, подойдя к нему, воскликнул:
– Меченосец, какими судьбами?
– Да вот, Серега, приехал родню навестить, – ответил Меченосец.
– А где сейчас обитаешь? – вновь спросил Серега.
– Я прямо с фронта в Ленинград поехал, там и живу, – сообщил Меченосец.
– А видок-то у тебя совсем не столичный, – заметил Серега.
– Да я уж переодеться успел, – поспешил объяснить Меченосец, – чего выделяться-то.
– И то верно, – согласился с ним Серега, – в прошлом году к родителям из Иркутска Федька приезжал. Помнишь Федьку-то?
– Как же не помнить, – ответил Меченосец, – он так и покрыт веснушками с головы до пят?
– А куда ж они денутся, – произнес Серега, – только теперь они позаметней стали, отъел Федька харю-то, как боров стал.
– Ну, так вот, – продолжил Серега, – приехал Федька к родителям, посидел с ними и в город. Ходит по улицам в своих фетровых сапогах, драповом пальто и пыжиковой шапке туда—сюда, туда—сюда. Дескать, смотрите земляки, каким важным я стал, а сам устроился в Иркутске каким-то кладовщиком, а туда же, начальника из себя корчит.
– Кладовщики
