первоклашка. Но смысл дошёл быстро. Романцев вёл публичную пропаганду против действующей власти. Конев, наслушавшись этих речей, решил устроить акцию. Он изготовил на своём станке взрывное устройство…
– Да что за хуйня? Какое устройство? – закричал Конев.
– Устройство ты заложил под трибуну, но его нашли, – сказал рыжий. – Ну, и надпись оставил. Это типа вишенка на торт, хехе.
– Какой торт? Зачем бы я туда вообще пошёл, если бы бомбу подложил?
– Так ты, наверно, камикадзе, падла! – сказал пухлый. – Бери ручку.
– Нет, – ответил Конев.
Стул вылетел из-под него будто сам по себе. Конев больно ударился копчиком. Он попытался встать, но не успел. Удары посыпались со всех сторон. Словно били его не двое, а четверо или семеро.
– Я – Тайсон, я – Тайсон, – повторял пухлый, молотя кулаком по ребрам.
Конев сумел перевернуться на живот. И неожиданно всё закончилось.
– Давай интернет, – послышался голос рыжего.
Пухлый принёс штуковину с проводами. С Конева стащили брюки и трусы.
– Ты гляди, какие у него огромные шары.
Один провод прицепили к крайней плоти, а другой к мошонке. Рыжий покрутил маленькую ручку на штуковине. Боль была страшная. Будто засветили кирпичом или ботинком или палкой с гвоздями. Конева выгнуло, на пару секунд он потерял сознание, а когда очнулся, почувствовал, как изо рта что-то вытекает.
– Надо напряжение убавить, – сказал пухлый. – А то все причиндалы ему спалим.
– Погоди, – ответил рыжий. – Слышь, будешь подписывать протокол допроса?
– Дайте воды, – прошептал Конев.
– Эй, ты дурак, что ли? Ты же под напряжением. Какая вода?
Конев почувствовал запах паленого. Он боялся дотронуться до мошонки, боялся посмотреть туда. У него тряслась голова, тряслось всё тело, но голова особенно сильно.
– Давай, подпиши и пойдёшь…
– Куда? – спросил Конев удивленно.
– В камеру, не домой же. Ты что, ебанись! Ты же диверсант!
Рыжий покрутил ручку. Конева трясло мелкой дрожью, у него закатились глаза, изо рта поползла новая порция пены. Это повторилось несколько раз. Потом рыжий и пухлый устроили перекур. Они стояли у окна и тихо разговаривали.
– Саш, не хочешь в субботу в баню сходить? – сказал пухлый.
– Только вечером. Мне утром надо детей к тёще отвезти в деревню, – ответил рыжий.
– Ну, ясно, что вечером.
– Слушай, а ты слышал про Ковалёва?
– Что такое?
– Ну, он листовки напечатал, что-то там про черножопых, и отправил какого-то слабоумного расклеивать. А сам в машине сидел. А тот листовки скинул и убежал. Ковалёв за ним побегал, побегал. Короче, взял эти листовки и пошёл сам ночью клеить. А тут его пэпээсники прихватили. У него с собой ксивы не было. Короче, сам чуть не пошёл за экстремизм…
– Хаха, вот
