новоиспечёный) стал присматриваться к тёще, и с удивлением в два дня понял, что врут люди. Ни все тёщи плохие. Есть исключения!.. Вон у Андрюхи тёща, например – тоже нормальный человек. Живут себе спокойно. Андрюха её даже «мамой» зовёт. И Людмила Викторовна – милая хлебосольная женщина. Ещё до свадьбы бывало с Маринкой в гости к ним зайдёшь – Людмила Викторовна щебечет, как синичка, всё с шуткой, всё с прибауткой. И добавку заставит съесть и прилечь-отдохнуть расположит. И смешно и приятно. Отказываться бесполезно, всё-равно по своему сделает, настоит. Полдня Лёха с Маринкой просидели дома, и завтракали и обедали. Собрались куда-то, одеваются, а она подскакивает неожиданно:
– А я вам сейчас блинчиков, Лёш?..
И бегом на кухню, и с кухни покрикивает:
– Мариночка!.. На минуточку задержитесь, зайка!.. Я быстренько!.. Лёша голодный совсем остался!..
– Да ма-а-ам!.., – Маринка, обуваясь в коридоре, надувает губки, смешно тараща красивые глазищи беззвучно смеющемуся Лёхе, – мы уходим уже!..
– Минуточку!.. Одну минуточку!.., – гремит сковородками Людмила Викторовна.
– Да мама!.., – обутая Марина капризно хмурится, смешно грозит Лёхе, – мы наелись!.. Опоздаем сейчас!..
– Всё, Мариш!.. Всё!.. Ещё пол минуточки!.., – щебечет мать с кухни и слышатся звуки миксера, разбивания яйца, ложку на пол уронили…
– Мама!.., – Маринка тщетно злится, шёпотом срываясь на Лёхе, – Ты чё ржёшь?.. Сейчас точно опоздаем!.. Скажи, что наелся!..
Лёха влюблённо смеётся, прижимая к себе брыкающуюся Маринку:
– Людмила Викторовна!.. Как-нибудь в другой раз!.. Спасибо, очень вкусно…
– … Бегу, Лёшенька!.. Бегу!.., – одновременно с ним кричит Людмила Викторовна.
И вот их уже потешно раздели и заставили вымыть руки, а блинчики не получились – тесто плохое вышло, и Людмила Викторовна просит Лёшу достать с антресоли грибочки и варенье в банках, а Маринка кричит: «Да мама!..», а Лёха ржёт, как дурак, влюблённо глазея на обеих. И вместе с грибочками на Лёху падает огромный фотоальбом, и все пугаются и опять смеются, а потом целый час приходится смотреть фотографии, и Людмила Викторовна то прослезится, видя фото год назад умершей бабушки Тони, то неожиданно быстро перелистнёт страницу со смехом – «тут я плохо получилась!» И тут Людмила Викторовна испуганно спохватывается, что «они же опаздывают!», и долго извиняется перед Лёхой, что он остался без блинчиков, и кричит извинения вслед уже в подъезде.
Короче, ни тёща, а кусок динамита, как сказал бы мой отец.
А Лёхе тёща очень нравилась. Как ни крути, а женщина она милая и приветливая. Немного взбалмошная, вечно куда-то торопится, но со стороны это выглядит забавно, и Лёха во что бы то ни стало решил быть хорошим и послушным зятем. Что и сделал.
А подвижный и деятельный характер Людмилы Викторовны похоже изнурял в первую очередь саму её. За столом сидят, культурно всё, а она тебя спросит, за тебя ответит, а потом долго объясняет,
