вырастал скандал с разбирательством, выяснением «кто виноват» и последующим «неразговариванием». И Лёха мрачно отмечал, что, видимо, ни такой уж он и умный парень, если не может контролировать процесс общения с единственной тёщей. А самое отвратительное и обескураживающее было то, что Лёха действительно совершенно ни мог объяснить даже самому себе – чего он опять натворил-то? Вроди бы работает, не пьёт, в чужие дела не лезет…
Обычно разговорчивая и приветливая тёща, как оказалось, разговаривает практически только сама с собой. Ежесекундно поучая, давая советы, призывая при этом бога в свидетели, Людмила Викторовна источает массу липкой тягучей патоки, зорко следя, что бы её внимательно слушали, и горе тебе, дураку, если ты по глупости ввяжешься в диалог.
– Только добра!.. Только добра нужно желать друг-другу!, – как всегда неожиданно Людмила Викторовна начинает свой бесконечный монолог уставшим голоском, – И здоровья и мира желать нужно друг другу! Бог всё видит и всегда поможет!, – крестится она странным зигзагом – лоб, плечи, живот, – Только добра и здоровья!.. Чтобы все-все!.. Все-при-все были счастливы и здоровы!..
И Алексей разумно помалкивает, узнав недавно, что соседи Людмилу Викторовну побаиваются и недолюбливают, за спиной называя «истеричкой», почему она и не здоровается ни с кем в доме.
– Вот пожелаешь кому-нибудь зла или неприятное слово какое скажешь если, – продолжает она, делая грустные брови, – И сразу же троекратно вернётся тебе зло!.. Истинный крест!.. Троекратно!..
А Лёха вспоминает, как во дворе недавно их встретила соседка с первого этажа:
– Здравствуйте, тёть Люд!
И Лёха машинально здоровается, а Людмила Викторовна чуть кивает, ускорив шаг, и уже в лифте зло шепчет, поясняя:
– Наташка. Сучка с первого этажа… На дому у себя стрижёт за деньги. Думает, я не знаю. Весь дом к ней стричься ходит.
И дурак-Лёха из вежливости глупо улыбается, примирительно хмыкает:
– Да вам-то что с этого, Людмила Викторовна?.. Пусть стрижёт себе…
Людмила Викторовна бросает длинный взгляд на зятька:
– А мне и нет никакого дела!.. Мне то чего?.. Я в чужие дела не вмешиваюсь!.. Что мне теперь, целоваться что ли при встрече с ней?..
– Ну, да…, – неопределённо протягивает Лёха, думая про себя с досадой: «Тфу, блин!..»
…С Маринкой у Лёхи было всё просто и легко. Она – маленькая умничка, которую хочется слушаться, он – здоровенный добряк, обожающий свою ” билеменную козявку».
– Ты когда-нибудь серьёзным бываешь, дурачина?, – Маринка уютно усаживается к Лёхе на колени и целует его в нос.
– А зачем?, – смеётся тот, легко обнимая жену, лаская, как ребёнка.
– Ой, дурачи-и-ина…, – смеётся Маринка.
…А тут
