За любого, кто возьмет ее, при условии, что увезет далеко-далеко.
Глава 5
Дворецкий, открывший дверь Уэстлейк-Хауса, был облачен в ливрею и бодр, словно уже наступил полдень. Но сейчас едва рассвело. Если он и удивился при виде Алека, то ничем не выдал своего удивления. Просто отступил и дал ему пройти в огромный вестибюль, предположив, что за Алеком послали и тот пришел немедленно, невзирая на ранний час.
– Доброе утро, Норткотт, – кивнул Алек, переступая порог дома графа Уэстлейка и вручая дворецкому шляпу.
– Доброе утро, сэр. Я посмотрю, дома ли его светлость. Не будете так добры подождать?
Алек стал ждать, хотя знал, что граф не только дома, но и, возможно, до сих пор работает, вникая в тайны и грехи общества, прочесывая жизни представителей своего круга, знатных аристократов, частым гребнем, просматривая частную корреспонденцию, изучая неприличные любовные записки, анализируя завещания, обеденные меню, списки белья из прачечных и официальные документы о продажах. И все в поисках скрытого смысла. Алек часто гадал, спит ли когда-нибудь куратор шпионской сети короны.
Он устало потер лицо, вспомнив, что со вчерашнего дня не ложился.
Алек отдал письма вчера, признавшись, что одно пропало, и через несколько часов получил приказ прийти прямо на рассвете. С той минуты он не знал покоя. Ошибки в его деле дорого стоили. Алек предположил, что его ждут выволочка и суровое предупреждение быть более внимательным. В худшем случае его снова пошлют обыскивать спальню графини Брей.
Он дернул себя за мочку уха, в котором до сих пор звенело от воплей доброй женщины.
– Его светлость ждет вас в кабинете, сэр, – объявил Норткотт, прервав мысли Алека, и пошел вперед, показывая дорогу.
Адам де Курси, граф Уэстлейк, сидевший за письменным столом, поднялся, когда вошел гость:
– А, Макнаб! Какая интуиция! Я как раз писал вам еще одну записку!
– Еще одну? – нахмурился Алек. – Когда я не являлся на ваш зов?
Граф поднял брови.
– Это другое дело и, следовательно, другая записка. Кофе, пожалуйста, Норткотт, – велел Уэстлейк, отпуская слугу, и показал на кресло напротив стола.
– Вы унаследовали титул отца. Он недавно умер. Теперь вы граф Гленлорн, – пояснил он, показав ему распечатанное письмо. Судя по тону, он был недоволен, что Алек не сообщил ему первому.
Но Алек и сам не знал. И даже согнулся, как от удара в живот: удивление было слишком велико. Но он тут же взял себя в руки и спокойно встретил взгляд Уэстлейка.
Да и откуда ему было знать? Он старался почти не общаться с семьей. Все считали, что он давно покинул Англию и сейчас находится на Цейлоне.
Горечь захлестнула его. Значит, отец умер молодым. Как и боялся сын, умер после бесплодной, бесполезной жизни пьяницы. Алек уехал из Шотландии, поссорившись с отцом и мачехой, которая стала главной причиной бегства. Алек возражал, когда отец начал распродавать
