экзальтированности и той идущей от фанатизма, пугающей бесчеловечности, на которую всегда обращали внимание со стороны. Экономист-аграрник по призванию, при всей недостаточности своего базового образования охотно занимавшийся научными штудиями и с удовольствием читавший лекции студентам, Надь был создан скорее для скромной академической карьеры, чем для профессиональной политической (тем более подпольной революционной) деятельности и в иных условиях мог бы закончить свои дни уважаемым университетским профессором.
Митингующие перед зданием парламента вызывают на трибуну Имре Надя. Вечер 23 октября 1956 года
Как эксперт по политике в отношении крестьянства, в 1930-е годы работавший в Коминтерновском Международном аграрном институте, он оказался наиболее подходящей фигурой для того, чтобы занять одно из вакантных, предназначенных для компартии мест в первом послевоенном коалиционном правительстве, и стал министром земледелия. Это позволило ему «попасть в обойму», оказаться включенным на десять последующих лет в новую (левую, а затем исключительно коммунистическую) политическую элиту Венгрии[113]. В отличие от подавляющего большинства коммунистических политиков своей генерации И. Надь (человек из совсем небогатой мелкобуржуазной семьи, так и не сумевший из-за начавшейся Первой мировой войны получить законченное образование и всю жизнь всерьез занимавшийся самообразованием) всегда тянулся к интеллигенции. Попав в опалу в 1955 году, он сделал шаг навстречу поддержавшим его писателям и журналистам, в чем Я. Райнер справедливо видит поступок, свойственный скорее интеллигенту, чем партийному функционеру. Впрочем, преувеличивать «особость» И. Надя также было бы неправильным – он не только всю свою сознательную жизнь идентифицировал себя (и без оговорок!) с коммунистическим движением и марксистско-ленинской идеологией, но воспринимался в других лагерях как инородное тело – даже попутчиками коммунистов из левых крестьянских партий. Один из них, писатель и деятель национальной крестьянской партии Й. Дарваш, осенью 1947 года во время поездки в СССР в составе делегации венгерско-советского общества культурных связей говорил советскому собеседнику, что И. Надь (в 1945 году министр земледелия, а позже – человек, отвечавший за аграрную политику в руководстве компартии) не оправдал надежд, его теоретические знания не связаны с практикой, венгерского крестьянства он, по мнению Дарваша, не знал[114].
Человек, пришедший в коммунистическое движение в годы, когда на повестку дня выдвигались лозунги мировой революции, И. Надь был верен сделанному выбору до конца своей жизни. «Святая святых» большевистской этики, единство партии, никогда не было для него пустым звуком, меньше всего он хотел дать своим противникам повод для обвинений во фракционности и подстрекательстве недовольной режимом молодежи против правящей партии. Известно, что во взрывоопасной обстановке
Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы / ред. – сост.: Е. Д. Орехова, В.Т. Середа, А. С. Стыкалин. М., 1998. С. 300–304. Был ли И. Надь действительно властолюбив или оказывался каждый раз на венгерском политическом Олимпе только вследствие особого стечения обстоятельств? Ставя этот вопрос, биограф уходит от однозначного ответа на него. По нашему мнению, политическую амбициозность И. Надя не надо приуменьшать. При внешней пассивности все его действия в условиях углубления внутриполитического кризиса летом – осенью 1956 года свидетельствуют об упорном стремлении добиться возвращения на пост главы правительства с тем, чтобы наконец реализовать свою программу реформ, провозглашенную в 1953 году. Это бросалось в глаза и его политическим противникам, и единомышленникам.
АВП РФ. Ф. 077. Оп. 27. Пор. 43. П. 124. Л. 161. Отзыв Дарваша резко контрастировал с отзывом Ракоши, относившимся к 1945 году. «Тов. Надь хорошо развился, имеет большое влияние и очень хорошо понимает сельское хозяйство. Он по существу единственный специалист, который прекрасно понимает вопрос, и наши аграрии иногда с ужасом спрашивали, откуда у вас коммунист, который даже в лошадях понимает. Это для них совершенно непонятно». См.: Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 128. Д. 750. Л. 211–212. Информация Ракоши о положении в Венгрии и деятельности компартии Венгрии на заседании в отделе международной информации ЦК ВКП(б) 23 июня 1945 года.
