Ой, держите меня семеро! – Деланно рассмеялась Лиза. – Мало ли с кем такое случается, на всех жениться что ли?
– Она… она… прокурором грозит, вроде как девчонке восемнадцати нету. – Боязливо оглядываясь на жену, шепнул Геннадий.
При этих словах, Антонина всхлипнула, плечи жалобно поникли.
Младшая сестра хлопнула по столу, аж посуда зазвенела, бранные словечки хлынули из ее рта таким потоком, что отец невольно заслушался, уважительно уставившись на свояченицу. Что не говори, материлась Лизавета красиво, витиевато, сложными словесными конструкциями. А смысл длинного и эмоционального монолога сводился к тому, что Лида девушка недостойного поведения и Выриковой следовало бы лучше воспитывать дочку, а не увлекаться алкоголем. Потом все заговорили разом, молчал только Олег. Его единственным желанием было напиться и рухнуть в постель. Что он может предложить? Вон родители здесь и тетка с бабаней, придумают чего – нибудь.
– Может ей денег дать, шалаве этой? – Деловито намазывая хлеб маслом, предложила Лиза.
– И впрямь, Тонечка! – Тот час закивала бабаня. – Сунем ей денежку, пусть подавиться, да отстанет, стерьва такая.
– А не отстанет? Всю жизнь этой побирушке платить? – Буркнула Антона.
– И то, и, то. – Сразу согласилась старуха. – Такая хитрозадая эта Вырикова, и денежку и приберет и прокурору нажалуется.
За столом вновь повисло тягостное молчание. Мать искоса бросила взгляд на Олега, на мгновение вместо высокого широкоплечего парня перед ней возник маленький мальчик с тугими щеками и смешными бровками. Теперь, когда сыну грозила настоящая опасность, она совсем перестала обвинять его в случившемся. В Антонине разом выключились все разумные доводы и остался только инстинкт самки, что будет защищать детеныша даже ценой собственной жизни и чужих тоже не пожалеет.
– Ты возьми хоть огурчика… Олег. Пьешь и не закусываешь. – Тихо сказала она. – Не морить же себя голодом из – за всяких…
Он тут же почувствовал, что голос матери стал мягче и виновато, жалобно кивнул в ответ.
Бабаня, не зря за глаза прозванная отцом «флюгером», засуетилась, подвинула Олегу заветную баночку со шпротами.
– Внучек, а вот рыбки покушай, лучку – то покрошить тебе? Ой, гляди – ка люди добрые, парнишка наш белый – белый! Словно сглазили его!
Лизавета не донесла до рта толстый ломоть колбасы.
– Точно! Точно тетка то говорит! Тонь, эти Выриковы его опоили, факт! Как бы иначе с этой поганью связался?
Мать испуганно уставилась на сестру. Кто его знает, вдруг бабаня права, Олега сглазили и теперь сын начнет чахнуть и таять на глазах.
– В церкву надо сходить, свечечку поставить, батюшке записку положить о здравии раба Божия Олега. – Уверенно произнесла бабаня. – Еще надо бы святой водой комнату окропить и Образ
