имею власть такую —
Коль уж на хребте ношу,
То с неё же и спрошу:
– Почему сидишь без дела?
То и это проглядела!
Нонче всяк простолюдин
Вольной волей господин.
Чиновник: За такие, дед, слова
Под ударом голова.
Кульбач: Чё мне с этого удара?
Я, как кот от скапидара,
Не начну орать, носиться.
Чиновник: Ах ты, старая лисица!
Не боишься что ль допросов?
Кульбач: Я по сути щас философ.
Мне страшиться поздновато.
Для меня уж всё чревато!
Я – последний на пиру
И в любой момент помру.
Дак кому чё предъявлять?
А с орудия стрелять
По досужим комарам —
Это глупость, смех и срам.
Надо власти тормошить,
А не критиков душить.
Всякую литературу,
Книгу, живопись, скульптуру
Критик может колупать.
Власти же – не сметь щипать!
Если властью обладаешь…
Чиновник: Как ты смело рассуждаешь!
Кульбач: Говорю ж: не мне страшиться.
Я чего могу лишиться?
Да меня хоть щас повесь,
Я свой век истратил весь.
Выражаясь без стесненье,
Таково имею мненье.
Может стариковское,
Но своё, таковское!
Не оставлю я сирот.
С этих слов переворот
Невозможно учинить.
Но ты можешь применить
Всяку строгость, как начальник.
Чиновник: Ты – болтун, дед!
Кульбач: Я – печальник!
Как народ нуждой томится!
Сколь ишо над ним глумиться?
Надо бедному помочь
Приподняться, превозмочь.
Аль не видишь нищеты?
Чиновник не привык, чтобы к нему обращались на ты. Это была его привилегия, а не какого-то простого, пусть и убелённого сединой старика.
Чиновник: Здесь у вас что ль все на ты?
Такта в вас не вложено.
Тыкать не положено
Всем подряд без исключенья.
Люди разного значенья.
Почему на ты со мной?
Дома тыкайся с женой.
Кульбач: Дак оттыкались уж с ней!
Ты одно уразумей:
Нету в этом правоты.
Если с Богом мы на ты,
То уж божьим-то рабам
Тыкать что ль не по зубам?
Чиновник: Все мы божия рабы!
Кульбач: От сумы, как от судьбы
И от Высшего Суда
Не укрыться, вот беда!
А вся
