приятных людей. Очень какой-то порядочный, человечный. Тихий и светлый. Собирает деньги, какие-то немыслимые миллионы, на операцию сыну в Штатах.
Вера – работает в банке, не замужем, детей нет. Юля – работает администратором в магазине, не замужем, детей нет. Анна – врач, не замужем, детей нет. Елена – лаборант в НИИ, не замужем, детей нет.
Вера, Ольга, Татьяна, Наталья и ещё человек 15 девок – работают, не замужем, детей нет, фамилии не менялись.
Почти у всех – фотографии без мужиков. Практически у каждой – эти фирменные, копируемые слоганы: «просто я стопроцентная женщина!». Или фотка с томным взором на фоне стены турецкого отеля: «меня трудно найти, легко потерять и невозможно забыть!».
После окончания школы я лишь один раз целенаправленно встретился с бывшей одноклассницей, Мариной.
Инициатива была её. Она сама разыскала меня в соцсетях, увидела мои фото и написала заглавными буквами ошарашенно – «ЭТО ТЫ???!!!! ЭТО ПРАВДА ТЫ???!!!».
Так получилось, что из своих одноклассников я изменился наиболее радикально.
«Был мальчик-одуванчик, а сейчас такой мужик!» – с неподдельным одобрением сказала она мне, когда мы таки встретились.
Марина – красивая девка. Экстравагантно одевалась, чем доводила меня в школьные годы до бурления.
Сексуально она была для меня самой привлекательной из одноклассниц. Героиней стыдных подростковых грёз.
За два года учёбы в одном классе мы даже не поговорили ни разу диалогом.
Странно было встретиться с ней позже, пообщаться так, как будто два года совместной учёбы, в 10—11 классах, мы только и были неразлучными друзьями.
«Юля стала архитектором, работает у богатеев на Рублёвке, Оксана ушла работать секретаршей, и сейчас от шефа в третий раз в декрет уходит, – рассказывала мне Марина судьбы одноклассников, известные ей, – Таня стала парикмахером, Юля стилистом, Нелли лесбиянкой», – последнее, произнесённое как социальное достижение, меня развеселило особо.
«Про Пашку что-нибудь слышала?» – с надеждой спросил я, они ещё и жили в одном доме. – «Отметелил он года четыре назад тут под подъездом кого-то. Но это давно было. А так – ничего не знаю. Пропал».
Очень тепло с Мариной попрощались. Договорились как-нибудь встретиться вновь и, разумеется, больше не встретились.
Были слухи, что кто-то из активистов собирал одноклассников. Но меня никто об этом не известил.
Становиться инициатором самому – ну как-то резона нет.
Увижу я этих людей, которые исчезли из моей жизни теми майскими днями – что я им скажу? Что они скажут мне?
Как кто-то сказал про сборища бывших одноклассников – они нужны для того, чтобы трахнуть таки тех, кого не успел трахнуть тогда.
А мне даже и этого не сильно нужно.
Аню Л. я так и хочу оставить романтичной грёзой своего подростковья. Хочу
