укоризненно посмотрел на него.
– Все мы знаем нашего старого доброго Джеральда.
– В самом деле? – продолжил сомневаться Джимми. – Мне часто казалось, что… ну что просто невозможно действительно быть таким ослом, каким часто оказывается старина Джерри.
Все поглядели на него. На лице Ронни появилось серьезное выражение.
– Джимми, – объявил он, – ты обзавелся мозгами.
– Прямо второй Понго, – поощрил его к дальнейшему совершенствованию Билл.
– Что вы, просто это только что пришло мне в голову, – занял оборонительную позицию Джимми.
– Ох! Не стоит всем нам прибегать к столь тонким методам, – воскликнула Чулочки. – Что же нам теперь делать с этими часами?
– Понго как раз возвращается назад. Спросим его, – предложил Джимми.
Выслушав описание ситуации, Понго приложил свой великий мозг к разрешению проблемы и немедленно выдал решение:
– Подождите, пока он отправится спать и уснет. А потом тихо-тихо войдите в его комнату и оставьте часы на полу.
– Малыш Понго снова прав, – проговорил Джимми. – По первому слову ставим часы, a потом спускаемся вниз, отводя тем самым от себя всякие подозрения.
Бридж продолжался – но с некоторыми отличиями. Сэр Освальд теперь играл с собственной супругой и добросовестно указывал ей на все ошибки, которые она допускала при очередной раздаче. Леди Кут принимала укоризны благодушно и с полным отсутствием искренней заинтересованности. Она то и дело повторяла: «Понимаю, дорогой. Очень мило, что ты говоришь мне это». И продолжала делать в точности те же самые ошибки.
Время от времени Джеральд Уэйд говорил Понго:
– Отлично сыграно, партнер, воистину отлично.
Билл Эверсли в компании Ронни Деврё занимался вычислениями.
– Предположим, что он отправится спать в двенадцать… сколько времени потребуется ему, чтобы уснуть? – Он зевнул. – Забавно получается… обычно я отправляюсь баиньки в три часа ночи, но сегодня, просто потому что нам придется задержаться попозже, готов отдать что угодно, чтобы быть хорошим мальчиком и лечь прямо сейчас.
Все согласились с ним в этом отношении.
– Моя дорогая Мария. – В возвысившемся голосе сэра Освальда прозвучало легкое раздражение. – Который раз я тебе говорю: не задумывайся, когда решаешь, прорезать или не прорезать. Ты выдаешь свои планы всем игрокам.
У леди Кут на это имелся хороший ответ – а именно, что сэр Освальд, сидя за «болвана», не имел права комментировать игру партнера. Однако она не стала этого делать, а просто мило улыбнулась, опустила на стол свой пышный бюст и уверенно заглянула в карты Джеральда Уэйда, сидевшего от нее справа. Наличие среди них дамы успокоило ее, она сходила с валета, забрала взятку и положила карты.
– Четыре взятки и роббер, – объявила леди Кут. – Мне очень повезло в том, что я взяла четыре взятки.
– Повезло, – буркнул Джеральд Уэйд, отодвигая кресло и направившись
