вместе есть сыр.
Привет, моя Мышка!
Привет, Батыр!
Пить вредно или пленённые требухой
Мохнатые, пузатые, тигриные
Мелькают осы в тачках за окном.
Миазмами убойного зарина
Вписался в листопад запойный гном.
Сивушным перегаром переполнен,
Взлетел вонючим шариком в зенит.
Воздушные его кидают волны,
А он, не знамо чем – звенит, звенит.
Вот так и улетел в просторы неба,
Хотя – кому он нужен там бухой.
Была картинка зла и непотребна —
Таков итог пленённых требухой.
Коммерческая зона
Некоторым, мнящим себя великими
Сметая травы хилого газона,
Косец косит под внука всех чертей.
О, город – алетейя алетей,
Свободная коммерческая зона!
Здесь каждый отличиться норовит —
Товаром сделать даже пару строчек.
О, я – прозаик, царственный пиит!
Любой мои труды прочесть захочет.
Куда спешишь, пучинный таракашка,
Незнамокто, прелестник, червослов?
Не просто мелок – мелочен улов
И жалок, словно драная рубашка.
Гордыня, брат,
весьма прельстива лягва —
Фасад, фасад, реклама – бесов дар.
Испей-ка из копытца – «Злато-аква»,
Залей содомской жадности пожар!
Катунский Джон Леннон
Дебют в Катуни Бирюзовой
(О, эпохален сей дебют!)
Фанатам рОковых тусовок
Маэстро Леннона дают.
Прекрасен мрамор плащаницы,
Вполне естественен Христос.
Там диск виниловый струится,
Там жук ползёт, торгуют пиццей —
Культурный уровень подрос.
Уютно необыкновенно,
Но промах скульптор допустил —
Похож на Сноудена Леннон.
Похож, ну, просто нету сил!
Вот так на фоне горной пиццы
Христос и Сноуден навек
Смогли легко соединиться.
Лишь стоит чуть подсуетиться,
Всё может русский человек!
Бийск
То ливни бьют,
то жарит солнцебог.
Кержацкий град
лежит в торговой коме.
И каждый, кто до нитки не промок,
Люля-кебабом млеет на пароме.
По берегам ристалища осок,
Русалка завораживает лето.
И всякий обыватель, если б мог,
Завлёк её блесной или конфетой.
Хрусталит во/ды август золотой,
и уходить не хочет наводненье.
Кержацкий
