на слове «фига».
Бог тебе – не сосед Ивашка,
Не гадалка с ромашкой-решкой.
На! Прочувствуй всю прелесть мига —
В этом мире ты просто пешка!
Бог, ну да – не сосед бессменный,
Да и я поддаюсь не вдруг.
Ставлю книгу на край Вселенной —
Пусть синицей летит на юг.
Много слов в этой книге-птице —
Дальний путь, неизвестность, рай,
Здесь – предать, там – душой трудиться.
Выбирай… рай, рай, рай…
Не броди средь оград-преград —
Там бетонное слово «Ад».
Ночью книга с небес слетела.
Птица Рая осанну пела,
Дожидаясь начала дня.
Расцвела под окном ромашка,
и сорвал её бес Ивашка.
Для меня.
Медвежий уголок
Очнёшься утром в космосе Земли,
Где крик петуший гонит вурдалаков,
Дорога упирается вдали
В большую вазу сладких козинаков.
Протянешь руку к чашке кофейку,
Зевнёшь и снова таешь на боку,
Вокруг цветут кипрей, душица, донник.
Нечаянно уронишь телефон
В траву – за подоконник.
Махнёшь рукой – а ну его, и пусть!
Я всё равно обратно не вернусь.
Но птица-провозвестница сорока
Бесстыдно расхохочется до срока.
И вдруг бродяжкой-мышкой издалёка
Прошелестит невидимая грусть.
Достанешь телефон, а он назло
Вдруг запоёт на жутком новоязе.
Не повезло, опять не повезло —
Мой Домовой-суседушко на связи.
А я ему в подарочек – стишок
О том, как лето прыгает с карниза.
Мой позывной: «Прекрасная маркиза,
Всё хорошо, всё хорошо!»
Но этот самый умник-Домовой
Такой поднимет заполошный вой,
Что, дескать, без тебя не жизнь – отрава.
Прав Домовой, ведь он имеет право.
Присяду, пригорюнясь, на пенёк:
всё решено, а прочее – забава:
Я не вернусь! Ну, разве на денёк?
Когда-то
Тот прежний город – он внутри меня,
Прикинувшись безделицею дня,
Гнёт улицы пустынным лабиринтом,
Дома рисует методом репринта,
Трамвайным звоном в прошлое гоня.
Коронами воздушными искря,
Трамвай в песок кидает якоря,
Из каждого минутного простоя,
Пытаясь что-то выудить живое.
Но лабиринт придуман был не зря.
Бежит по рельсам кру/гом в никуда
Трамвайных тел железная
