согласился он. Голова его все еще немного кружилась – от собственной эрекции. Рудольфу Нурееву хотелось войти в Абдуллаха Амина, услышать похвалы своему искусству, залить семенем весь его пухленький живот, но…
– У меня завтра трудный день, – повторил Абдуллах Амин. – Тебе лучше уйти.
– Хорошо, – ответил Рудольф Нуреев. Лицо его вспыхнуло, однако заставить себя потребовать каких-то ответных услуг он не мог. Не мог унизиться до такой степени. Он встал, прекратил раздеваться. И пока он одевался, Абдуллах Амин сказал:
– По-моему, я тебе не говорил. Я собираюсь прекратить нашу связь.
– О, – Рудольф Нуреев застыл.
– А ты никогда о женитьбе не думал?
– Нет. Никогда.
– Подумай. Парень ты видный, можешь найти себе по-настоящему хорошую женщину.
– Это не то, чего я хочу, – сказал Рудольф Нуреев.
– А чего ты хочешь? Сделать карьеру вот на этом?
– На чем?
– На этом. – Абдуллах Амин обвел рукой голую комнату, – На пидорских делах.
– Мне нравятся пидорские дела.
Абдуллах Амин покачал головой.
– Хочешь увидеть фото моего нового партнера? – виновато спросил он, наверное от того, что ему больше нечего было сказать.
– Не очень, – шепнул Рудольф Нуреев в ответ.
Абдуллах Амин ушел в соседнюю комнату. И вернулся с фотографией в серебряной рамке.
– Это он, – сказал Абдуллах Амин, и показал танцору снимок подаренного им же ему ишака с жемчужными бусами на шее.
– Хорош?
– Очень хорош. Ну ладно, мне пора.
Абдуллах Амин стоял посреди спальни с фотографией в руках. Лицо его раскраснелось, глаза светились.
– Я хочу тебе кое-что сказать, – произнес он.
– Что?
– Я проделал все это только для того, чтобы посмотреть, понравится мне или нет. Когда человек собирается изменить для себя всю жизнь, у него, естественно, разыгрывается любопытство. И знаешь что? Меня чуть не стошнило. Меня на наши пидорские дела теперь блевать тянет.
– Сочувствую, – сказал Рудольф Нуреев. – Спокойной ночи.
– Так что я должен поблагодарить тебя. За то, что ты помог мне понять, кто я.
– Было бы о чем говорить. – Рудольф Нуреев вышел из комнаты. Выходная дверь, пока он искал на ней ручку, слегка плавала перед его глазами.
– Спокойной ночи, – произнес за его спиной Абдуллах Амин.
Молодой красавец мужчина стоял вблизи двери бара, пил пиво. Стоял, освещаемый лампочками музыкального автомата, так, точно быть настолько большим, тёмноволосым и красивым, иметь такую крепкую, тяжелую нижнюю челюсть и плечи шириной в дышло плуга –
