в своей гибели сами. Все люди.
Он обрел своё предназначение. А обретя предназначение можно двигаться в путь
И через недолгое время он наткнулся на дощатое станционное строение, где сидела парочка седобородых аксакалов, словно сошедших с экрана фильма «Белое солнце пустыни» (ибо эта кинокартина снималась неподалёку от этих мест). Хорошо, что они не обратили внимание на затерявшегося в пустыне ишака. Как ни странно, они были увлечены спокойным разговором и только лишь бормотали что-то на своём наречии и степенно качали головами в чалмах.
Пейзаж с рельсами, уходящими вдаль, удивительным образом напоминал картину времён освоения американского Дикого Запада. Казалось, что вот-вот из-за горизонта с улюлюканьем выскочат индейцы или лихие ковбои с кольтами в руках. Однако, ничего этого не происходило. Кругом было совершенно безлюдно, если не считать истуканоподобных старцев и детишек чуть старше ясельного возраста, прячущихся за станционными постройками.
Вскоре Аистаил обнаружил и кран с водой. Люди здесь наполняли свои ёмкости тёплой водой, сильно пахнущей хлоркой. Кран был стар и протекал, так что ишаку вдоволь удалось напиться.
Вдоволь напившись Аистаил не стал отдыхать, а примеком побрел дальше. Впереди его ждал подъем в горы.
Горы оказались невысокими, не более двухсотпятидесяти-трехсот метров, поэтому через несколько часов он уже был на вершине хребта и наслаждался фантастическим безжизненным пейзажем.
Вскоре пустыня перестала представлять собой не череду бесконечных песчаных барханов: пески стали составлять не более пятнадцати-двадцати процентов от общей площади пустыни.
Было уже почти совсем темно, когда он добрался до полуразвалившейся мечети. Он вспомнил, что однажды заночевал здесь со своим хозяином, и, если не считать его бессонницы, ночь прошла спокойно.
Сейчас он снова был здесь. Но на этот раз он был один. Он долго глядел на небо. Ему вспомнилось, как однажды ночью в пустыне он тоже смотрел на звезды с Абдуллахом Амином. Подумал о том, сколько дорог уже осталось позади, и о том, каким причудливым и нелепым способом он погиб.
«Список получается слишком длинный. Порой неприятный (в голове вновь промелькнул былой хозяин), но путь был отмечен знаками, и сбиться с него я не могу», – подумал ишак.
Он снова ощутил дуновение ветра. Это был «левантицец», прилетевший из Африки, но на этот раз он не принес с собой запах пустыни.
Незаметно для себя он уснул.
Когда он проснулся, что-то с ним было не впорядке, и он решил скорее двинуться в путь.
Большая часть пустыни стала состоять из огромных полей усыпанных неким подобием щебёнки и камней. Всё чаще и чаще начали встречаться овраги и холмы самой причудливой конфигурации. Как правило, северные склоны их были покрыты невысокими кустарниками и даже чахлыми корявыми деревьями.
