Надо сначала написать толковую «Азбуку Маркса», такой программный документ, типа манифеста, а народ наш умный, образованный, поддержит создание общества равных. Народ, который жил однажды в такой системе, где хорошего было больше, чем плохого, только, как выражался твой дед, гнилые элементы испохабили его, поддержит создание нового общества, общества равных. Я считаю, что при этом даже неважно, как будет называться этот строй, кто будет править государством: Верховный совет, президент, король или генсек…
– Даже король? – прервал Антонова товарищ.
– А что? В России всегда уважали царя-батюшку. Только пусть это будет не наследственная, а выборная должность, дабы случайно не сел на трон наследник-придурок. страна должна иметь руководителя умного, заботливого. Он может быть выбран на этот пост бессрочно, но, как только натворит что-то плохое и народ будет недоволен его действиями, его можно будет сбросить и назначить на это место другого. Неважно, как будет именоваться его должность, важно, чтобы он защищал интересы трудового народа, который составляет подавляющее большинство в любом государстве. В стране должны быть твердые законы, которые исключали бы нетрудовое обогащение. А сами законы создавались бы не под диктовку олигархов, а по одобрению трудового народа. Вот здесь-то и нужна новая, хорошая «Азбука».
– Дедушка, у меня есть хорошая азбука, – встревает в разговор внучка Антонова. – Дядя Петр мне купил сумку-ранец, другие школьные принадлежности и хорошую азбуку.
– Ксюша, ты по этой азбуке будешь учиться писать и читать. Ты счастлива, у тебя есть азбука, а наша азбука, по которой мы должны учиться жить, пока еще не написана.
– Да?! – удивленным взглядом смотрела на деда внучка.
Антонов поднял ее за плечи, поцеловал и посадил на колени.
– Да, дорогая внучка, наша азбука еще не написана. Пока напишут… Дай бог, чтобы вы с этим мальчиком, Алешей, по ней учились жить, чтобы эта была хорошая азбука, в красной обложке.
Суд Линча
В однокомнатной квартире с весьма скромным убранством Валентина Матвеевна, женщина в возрасте около сорока лет, раскладывает диван, вытаскивает из него подушку и простыню, стелет простыню на диван и на него кладет подушку, затем заходит за ширму, которая отгораживает никелированную кровать в углу комнаты, снимает с кровати покрывало, складывает вчетверо и набрасывает на спинку. Затем берет ватное стеганое одеяло, выходит из-за ширмы и стелет одеяло на диван. После чего подходит к телевизору, выключает его и направляется на кухню.
На кухне сын Валентины Алик, небольшого роста, хилого телосложения, черноволосый парнишка около шестнадцати лет, ужинает. На столе кроме еды стоит бутылка с пивом.
– Я вечером в магазине встретила Марию Васильевну, – начинает разговор мать, – она сказала, что ты сегодня опять не был в школе. Сынок, так тебя и выгонят из школы. Когда же ты возьмешься за ум. Ладно, в институт с такими оценками
