и называли вчерашнюю деревню городом. На улицах было тихо, изредка проезжала машина или со страшным треском проносился мотоцикл. Давно не было дождя, и от этого всё покрылось толстым слоем пыли. Во всём было заметно приближение осени.
В магазине было почти пусто – ни товаров, ни покупателей. После некоторых поисков купили, но заказу хозяйки, хлеб, молоко и ещё кое-какую снедь.
Люди на улицах были какие-то сосредоточенные, все чего-то искали. Поразило множество молодых, ничем не занятых прохожих.
– Работы нет, вот молодёжь и слоняется без дела, – охотно, но с грустью пояснил хозяин.
Когда они заходили в следующий магазин, навстречу ему прошла молодая женщина. Неожиданно ему сделалось плохо, закружилась голова, к горлу подступил неприятный ком, сердце забилось быстрее. Отчего это? Что-то больное всколыхнулось в его груди, вся внутренность похолодела от страха. Это был запах… Да, в ноздри его ударил знакомый запах. До вчерашнего дня он его ещё не знал или не замечал. Теперь же этот запах неимоверно взволновал его. Запах Светланы… Это были её духи. Неужели? На мгновение он растерялся – броситься вдогонку или лучше бежать? Он заставил себя оглянуться, и дыхание его немного успокоилось. Просто эта женщина пользовалась теми же духами, что и Светлана. «Так можно и слабонервным стать, – подумал он, украдкой вытирая пот с лица. – Ну откуда ей здесь быть? Расстояние-то, поди, несколько сот километров». Хозяин, к счастью, ничего не заметил.
Остаток дня прошёл в беседах на различные темы. Вечером состоялось членское собрание. После вступительной молитвы и пения гимна ему предоставили слово для доклада о положении в регионе, в стране и вообще в мире. Он постарался говорить спокойно, уверенно. Люди в провинции любят, когда их посвящают в глобальные проблемы.
Потом обсуждались кандидаты на диакона. Довольно долго разбирали их образ жизни. Выросли братья в здешней местности, и все знали их с малолетства. Это, с одной стороны, упрощало дело – вроде и так всё ясно, но, с другой стороны, и осложняло. Слишком уж хорошая память у некоторых верующих. Ведь вспомнили все малолетние прегрешения братьев, все юношеские шалости. Особенно одному досталось. Оказывается, лет десять тому назад, ещё до женитьбы, он передружил с несколькими молодыми сестрами, и некоторым пожилым сестрам очень хотелось узнать: почему же он не женился сразу на первой? Но после того как «первая» встала и решительно заявила, что она сама этого не хотела, вопрос вроде бы был решён.
– Ну, тогда скажите нам, вы хоть ни с кем из них не согрешили? – решил допытаться последней истины какой-то очень уж настырный голос.
Получив отрицательный ответ, обладатель голоса успокоился.
Как он радовался, что не ему приходится отвечать на вопросы этих людей. «Если бы вы знали, кто перед вами только что стоял и кому вы, затаив дыхание, внимали? Что бы вы со мной сделали?! Господи, помилуй! Только бы не впасть мне в руки человеческие…» – повторял он мысленно слова псалмопевца Давида. Хотя это были руки братьев и сестёр
