по неизменной картине окружающего меня простора, время тащилось со скоростью полудохлой улитки, обессилившей от голодания. Но вот что странно, сама я абсолютно не чувствовала себя ни голодной, ни сколько-нибудь уставшей. Чувство жажды меня тоже не одолевало, хотя солнце палило будь здоров. Что-то начало мне подсказывать, что ситуация, в которой я оказалась, мягко скажем, немного выбивается из общедоступной для понимания. Я ещё раз огляделась. Ни единого намёка на приближающуюся сушу, ни одного буйка, ни одного судна в поле видимости. Я судорожно пыталась восстановить в своей памяти события до моего злосчастного пробуждения.
И тут яхту опять тряхнуло. А потом ещё раз. Притом, вокруг всё оставалось неизменно. И безоблачное, слишком идеальное небо, и солнце, и отсутствие ветра, и даже волнения воды не наблюдалось. Качка стала сильнее, я вцепилась в поручень. Нос судна резко пошёл вниз и черпнул воды, она растеклась по палубе, но меня не достигла, – я была ближе к задней части яхты. Через минуту произошёл ещё один толчок, судно накренилось, и я, цепляясь из последних сил, поняла, что пальцы соскальзывают. Здесь меня и осенило: картина несущейся фуры и крик мамы явно возник перед моим взором, как если бы это происходило наяву. От этого посетившего меня явления я разжала свои пальцы сама, а когда поняла, что сделала, было поздно: я упала в воду. Руки и ноги парализовало: я начала тонуть.
– И что же было потом? – репортёр явно был заинтересован этим видением.
– Потом я очнулась
– Очень интересное явление. Кажется, оно как-то называется, когда человеку при пробуждении что-то очень ярок видится.
– Да, какой-то вид галлюцинаций: гипнагогические или гипнопомпические, честно, я не особо помню. В моём возрасте уже и не надо такое помнить, – я слишком стара. Но после клиники мне было очень интересно читать такие книжки, где описываются реальные болезни и их симптомы. Мне так хотелось быстрее догнать свой год в плане умственного развития, что я почти перестала читать художественную литературу.
– И что Вы читали? – Репортёр спрашивал, скорее, для себя. Не было никаких особых причин вносить подростковый список книг Элис в его рукопись. Мало ли, кто-то решит читать всё по списку, и случайно сойдёт с ума, – вдруг в суд подадут. Сейчас так много подростков прыгают от безнадёжности с высоток, что лучше избегать любой возможности быть к этому причастным.
– В основном, религию. Перечитала книги всего мира, но особого удовлетворения многие из них мне не принесли. Да и странно, наверное, было бы, если бы в мои годы я бы действительно многое из них вынесла.
– Да, согласен. Было бы удивительно, – Джон улыбнулся, и улыбнулся он отнюдь не из-за того, что считал слова Элис правдивыми. Как-то мало ему верилось, что даже в том возрасте она была недалёким ребёнком. Ему казалось, что она просто
