от любви нахлынувшей,
Сердце у горла забьётся птицей.
Пробует крылья, с обрыва ринувшись
Юность… Не думает возвратиться.
Но вот уж букет из прекрасно прожитых
Дней в шкатулке хранится, прячется…
В фотоальбоме с обложкой кожаной,
Рядом со старым мячиком.
А жизнь-то! Жизнь! Всё сияет красками,
Пылает солнечными восходами,
И приключениями опасными
Манит, и странами, и походами.
И люди, что внутри – как вселенные
Зовут в миры совсем незнакомые…
Неповторимые мчатся мгновения…
А мы всё дома… С фотоальбомами…
Белая Гора
Для Бога везде – храм,
Для Бога везде – дом,
Открыт дождям и ветрам,
Как дерево – каждым листом,
В медовом запахе трав,
В летящем свисте стрижей —
Почти осязаемо – прав,
Почти абсолютен в душе.
Он в воздухе растворён —
Ну как Его не вдохнуть?
Он птицами окрылён,
Он – путник, и Он же – путь.
Огромное небо плывёт,
Раскачивая леса…
Что шаг теперь, что полёт,
Что воздух, что небеса —
Ей-богу, разницы нет…
Цветок до небес достаёт,
И в каждой травинке свет
Осанну поёт…
Рябина
По весне, всё заново начиная,
Расправляет лист за листом рябина.
Серебрятся инеем ночи мая,
И пригорки травкой топорщат спины.
Всё рябина заново начинает.
Улетевших листьев, опавших ягод
Сказочную роскошь не вспоминает:
Мало ли, что было да сплыло за год!
Всё, что было нажито – потеряла.
Но успела заново отогреться.
Доверяет снова, как доверяла,
Радуется солнцу и тратит сердце.
Слова
Ушла волна
Безмолвно ушла волна, и сидишь на сухом песке
И даже не слышишь, как море плещется вдалеке,
И даже не видишь, чего-нибудь, кроме песка,
И в горле твоём песком застряла тоска,
И всё становится плоско-беззвучным, как будто кино,
Где звук утрачен, утерян когда-то давно…
И пусть даже люди любящие кругом,
И даже скучать не приходится ни о ком…
Но ты без конца по пустыне беззвучной идёшь,
И день на неясные, смутные сумерки снова похож…
Бессильно ищешь, оглядываясь, волну,
Чтоб плыть, покачиваясь,
