ваша помощь.
– Вы же знаете, господин рейхслейтер, я с радостью помогу, но съезд, такое мероприятие, которое происходит только по личному указанию фюрера.
– Такое указание будет.
Гестапо – Мюллер не сомневался.
– Где хотите собрать людей? – поинтересовался группенфюрер.
– Здесь, в Берлине. Мне будет нужна ваша помощь в организации мероприятия, ну и, естественно, проведение мер по безопасности.
– Схема отработанная, так что можете спокойно на нас рассчитывать. А на какой день назначаете проведение съезда?
– А вот на этот вопрос, мой дорогой Мюллер, ответить должны вы.
Шеф гестапо напрягся. Такого оборота событий он не ожидал.
– Простите, господин рейхслейтер, я в некотором недоумении…
– Перестаньте, Мюллер. Сейчас в вашей голове проигрывается целая цепь ответов, и вы ищете правильный для меня, и необходимый для себя. Даю подсказку, на какой день назначено покушение на фюрера?
Мозг работал чётко, без какого-либо намёка на панику. О нём доложили Борману. Кто? Что знает рейхсляйтер о готовящемся покушении? Почему именно сегодня, когда он допрашивал Гизевиуса, Борман вызвал его к себе? Кальтенбрунер? Отпадает. К двенадцати часам, когда Мюллер видел его в последний раз, пьяный шеф еле стоял на ногах. Адъютант, трое из тюремной охраны, следователь по особо важным делам Клепнер, доставивший Гизевиуса к нему в кабинет…
Борман внимательно наблюдал за лицом Мюллера. А ведь умеет, подлец, держать себя в руках:
– Перестаньте придумывать несуществующие версии. – хозяин дома вновь наполнил бокалы, – Информация пришла не из вашего окружения. Стечение обстоятельств. Итак, что вам известно о покушении на нашего фюрера?
Слушая Мюллера, Борман неожиданно понял: его нисколько не трогает то обстоятельство, что фюрера к концу лета может не стать. Последний год дался рейхслейтеру с большим трудом. Не зря его в рейхе прозвали «тенью фюрера». Никто, кроме него и ещё десятка лиц, не знали, насколько плохо здоровье Гитлера. И с каждым днём, чем больше оно ухудшалось, тем сложнее и сложнее становилось находиться рядом с ним. Борман неоднократно ловил себя на мысли, что ненавидит Гитлера, с его наступающим старческим маразмом и каким-то детским эгоизмом. Конечно, об убийстве он не помышлял, но и, подвернись случай, особых помех в данном деле проявлять бы не стал.
– Новая дата покушения пока неизвестна, – между тем продолжал Мюллер, – Однако, в долгий ящик откладывать покушение заговорщики не станут. Гизевиус уверен, всё произойдёт в первых числах августа.
Борман задумчиво покрутил пуговицу кителя:
– Так вы говорите, они создали новое правительство?
– Совершенно верно. Как и то, что у них имеется мнение, распустить партию.
– Скажите, Мюллер, вы когда-нибудь
