style="font-size:15px;"> – Идучи на Царицын, чтобы никаких людей к себе не принимал и на воровство не подбивал. К государевым людям, купцам и другому народу, что плывет по Волге на Астрахань, чтобы не домогался и никакого вреда и обид не чинил, и великого государя Алексея Михайловича опалы на себя не наводил.
От слов воеводы, сказанных принародно, Степана коробило: он еле сдерживался, чтобы не рассердить Прозоровского. Грозно глядел темными очами на князя да в страшной злобе сжимал рукоять сабли.
Видя, что в любую минуту может случиться непоправимое, рассудительный Иван Черноярец постарался как можно скорее увести Разина от воеводы.
– Что, Степан Тимофеевич, отчаливать будем? – громко спросил первый есаул и повернулся к воеводам. – Прощайте! До скорой встречи! – почти крикнул он и, ухватив за локоть, потянул за собой упирающегося Разина на струг. Кровь уже ударила в лицо атаману, он находился на грани безумной вспышки гнева, а в такие минуты был опасен и мог натворить много нехорошего.
– Пора, пора, Тимофеевич! Пора уходить! – приговаривал Черноярец, увлекая за собой атамана.
– Сволочь! Ах ты сволочь! – хрипло вырвалось из горла Разина. – Я тебе покажу провожатых! Всех утоплю, как кутят! Дай только отойти от Астрахани!
Черноярец и Разин поднялись на струг. Есаул облегченно вздохнул, вытер рукавом выступивший от напряжения пот, подумал про себя: «Кажись, пронесло!» – и покосился на атамана.
Разин уже отошел от гнева, во многом благодаря почету и уважению, проявленному к нему астраханцами – люди махали шапками, руками, платками, а некоторые, смахивая набежавшую слезу, кричали вслед:
– Благодетель ты наш, защитник! Не уходи от нас!
– Оставайся, заступник наш!
– Кто теперь за нас постоит, защитит от начальства и воевод?
Разин же, видя преданность и любовь к нему простого народа, снял папаху, помахал ею:
– Жди меня, народ астраханский, скоро приду к вам, а вы будьте готовы!..
Наконец, разинские струги отчалили от берега и стали выгре бать на середину реки. Казаки начали поднимать на лодках разноцветные паруса. Выстрелили на прощание разинцы из фальконетов, а в ответ гулко ответили астраханские крепостные пушки.
Ходко пошли вверх по Волге казацкие струги, торопясь домой, на вольный Дон. А за ними поплыли приставленные астраханским воеводой пятьдесят стрельцов во главе с сотником Леонтием Плохим.
Уходил Степан Разин из Астрахани с затаенной злобой на Прозоровского за его жадность и высокомерие, думая про себя: «Сволочь боярская, даже по-человечески не попрощался! Цепной пес! Придет время, мы еще с тобой посчитаемся!»
Зато тепло вспоминал о князе Львове после того, как они уговорились встретиться поговорить о делах. Встреча эта произошла вечером на атамановом струге. Князь подъехал верхом на жеребце, переодетый в платье стрелецкого сотника. Разин заранее знал о встрече от человека, которого воевода прислал накануне.
