с Извековичем выделили кабинеты в стоящем неподалеку от здания городской администрации флигеле. Мы с главой администрации остаемся одни. Глава вызывается проводить меня до кабинета. Городская администрация, как сообщает глава, расположена в здании бывшего дворянского собрания. Этот городок во все времена выращивал выдающихся деятелей. Великого княжества московского. Русского царства. Российской империи. Советской России. СССР. Новой России. Российской Федерации. Глава называет некоторые фамилии и имена. Как? И он тоже? – изумляюсь я, и глава многозначительно прикрывает глаза. Список впечатляет. В здании дворянского собрания располагалось управление по строительству проходящего неподалеку канала. Канал строили заключенные. В подвале, за заваренной железной дверью, была тюрьма, карцер. Расстреливали тоже там? – спрашиваю я. Глава качает головой: вокруг городка множество удобных для расстрелов мест, овраги, понимаете ли, и говорит, что на массовые захоронения натыкаются время от времени, случайно – об их местоположении узнать нет никакой возможности, запросы остаются без ответа. Ну и как канал? – спрашиваю я и узнаю, что канал получился плохоньким, зарастает, нужны вложения или – новые заключенные. Это вставляю я. Главе моя вставка не нравится.
– Давайте предположим, – меняя тему, говорит глава, – только предположим, что Лебеженинов жив. Разумеется, не воскрес, не стал ожившим мертвецом, а – жив.
– Как вы себе это представляете? – спрашиваю я.
– Никак. Никак не представляю, но могу предположить, что вместо него похоронили кого-то другого или… Послушайте, сейчас не об этом. Я хочу спросить – что, по вашему мнению, Лебеженинов может предпринять?
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Вы были консультантом в этой партии, как её, неважно, вы с ним общались.
– У вас тут живут люди, общавшиеся ним намного теснее, чем я. Например – его вдова. Спросите её.
– Спрошу, обязательно спрошу, – глава вздыхает. – Мне важно ваше мнение.
– Я видел его несколько раз, пару раз мы пили чай с сушками, такая, знаете, у них была партийная традиция, один раз пили водку…
– Вот-вот!
– Я быстро накачался и заснул. Я обычно пью, чтобы опьянеть, опьянев, засыпаю. Становлюсь совершенным бревном. У меня такой организм.
Глава смотрит на меня недоверчиво, я не оправдываю его ожиданий, это плохое начало, и дальше мы молча идем по коридорам, поднимаемся по скрипучим лестницам, спускаемся. В одном из коридоров нам встречается человек в хорошем костюме. Это, указывает на него глава, Поворотник, Семен Соломонович, инвестор, спонсор, владелец недвижимости, член попечительских советов, хозяин птицефабрики. Поворотник оставшийся до выделенного мне кабинета путь проделывает пятясь. Я собираюсь его спросить – в самом ли деле Лебеженинов был вымогателем? – но речевой поток инвестора и спонсора неостановим:
– Начинать
